с Эрникой не спалось: она действовала на него, как таблетка кофеина.
Едва коснувшись головой подушки, он провалился в сон, почти сразу попав в какой-то кошмар.
Он видел то змеиные, то кошачьи глаза с узкими зрачками, он чувствовал, как его стягивает кольцами гигантская змея или даже осьминог – вяжет своими тягучими щупальцами.
Когда-то Брейн смотрел фильм про гигантских осьминогов, и эти образы частично были списаны с тех его воспоминаний.
Брейн боролся, пытаясь высвободиться из жутких объятий, а когда наконец вырвался, щелкнул несработавший будильник, и этого хватило, чтобы очнуться ото сна.
Понимая, что не выспался, Брейн, почти не открывая глаз, сразу прошел в ванную и включив максимально холодный водозаменитель, постоял под его струями, но, как обычно, это не помогало взбодриться – пришлось потратить немного драгоценной воды.
Она вернула Брейну бодрость, и, привычно глянув на счетчик, он выпучил от удивления глаза – откуда такой расход?
И еще – откуда эта ноющая боль в груди и ребрах? Последний раз он чувствовал себя так на тюремном корабле, после боя с роботом. Тогда они столкнулись так, что кости трещали.
«Может, в аварию попал?» – предположил Брейн, возвращаясь в комнату.
– Так, а это почему? – удивился он, увидев, что спал на узком и неудобном диване вместо тахты.
Заметив на столике какой-то неизвестный предмет, Брейн взял никелированную коробочку и внимательно осмотрел ее. Где-то он уже видел что-то подобное, но где именно, сразу вспомнить не смог.
Потом взял со столика записку на квадратике розовой бумаги.
«Милый, это тебе подарок».
– Так, – произнес Брейн, усаживаясь на тахту. Потом понюхал записку – она пахла какими-то дивными духами, и это позволило Брейну вспомнить какие-то обрывки этой ночи. Жаркий шепот, горячие губы, выгибающееся тело. – Да, здесь определенно была женщина. И, похоже, у нас был спарринг, – добавил он, потирая будто отбитую грудину.
Потом поднялся, заглянул в шкаф – в прежде пустом отделении теперь лежал комплект использованного постельного белья.
Мозаика начинала складываться.
Брейн посмотрел на часы – половина седьмого утра. Когда же она ушла? Вчера вечером? Ночью? Нет, едва ли он отпустил бы ее ночью. Но почему он ничего не помнит, может, она его опоила?
Брейн сбегал на кухню – никакой грязной посуды не было.
Что ж, она могла уничтожить все следы.
– Оружие! – вспомнил он и помчался в прихожую, где висела куртка и кобура под ней. Но «девятка» оказалась на месте, а магазин – полон.
Вернувшись на кухню он, почти не глядя, забросил в мейдер какой-то картридж, залил водой кубик «кофейный аромат» и вернулся в комнату к столику, где лежал странный прибор.
– Заберу с собой, покажу техникам, – решил он. Потом услышал звонок сработавшего мейдера – можно было идти завтракать.
Пока ел, продолжал сосредоточенно вспоминать, решив начать с момента, когда что-то помнил. Оказалось, он прекрасно помнил, как проверял датчики на машине, как Жидловский показал два жучка под днищем. А вот потом…
– Потом я поехал… Куда я поехал?
Дальше все было как будто стерто.
– Хреновенько, Томас Брейн, – покачал головой Брейн, добивая синеватый омлет.
54
После завтрака в голове немного прояснилось, однако воспоминания пока не вернулись. Брейн собрался, привычно проверил пистолет и вышел из квартиры. Зашел в затхлую кабину лифта, спустился и, уже выходя из лифта, встретился с соседом суперколвером. Он был все в той же мятой футболке, в которой Брейн видел его в первый раз. Обычно угрюмый и немногословный, в этот раз суперколвер расплылся в улыбке и сказал:
