Лейтенант шагал, не оборачиваясь.
Вот и ворота Найт-холла. Козыряет охрана – его здесь отлично знают. Козыряют, но не окликают. Всё-таки погоны первого лейтенанта кое-что да значат.
Себастьян оставил позади широкий двор, уверенным шагом подошёл к одной из карет, ждущих, как обычно, у выхода. Распахнул дверцу, сел внутрь.
– В гавань, милейший, и поскорее.
Надменности в его голосе позавидовал бы любой граф, да что там граф! Любой герцог!
Кучер не усомнился и не стал задавать вопросов. Просто тронул поводья, и карета покатила себе по ровной отличной дороге, оставляя позади и Найт-холл, и алую гору, и вообще всё, всю прошлую жизнь первого лейтенанта Себастьяна Роджерса.
И отчего-то ему совершенно не было её жаль.
…В гавани, в небольшом отдалении от берега, старательно дымил «Гладстон». Лейтенант сошёл с подножки кареты, небрежно кивнул кучеру, порылся в кармане, бросил монетку.
– Сэр, премного благодарен, сэр!..
– Бывай, любезнейший.
Вот и катер у причала, суетятся моряки… готовятся отдать концы…
Лейтенант шагал прямо к ним, спокойно, невозмутимо. Его заметили, с некоторой задержкой, но всё-таки встали как положено – «сухопутчиков» мореманы отродясь не считали ни за настоящих офицеров, ни, похоже, вообще за людей, но в открытую игнорировать чин егерей Её Величества не решались.
Никому ничего не объясняя, Себастьян шагнул по узкой сходне прямо в катер. Вид у него был такой, словно везёт он самое меньшее собственноручный рескрипт Её Величества; и его вновь ни о чём не спросили, никаких «Сэр, разрешите обратиться? Сэр, прошу вас, объясните причину вашего нахождения здесь?..».
Катер запыхтел, отваливая от берега. Вспенилась тёмная вода за кормой, громада «Гладстона» и спущенный с борта трап приближались.
…Много-много лет спустя процветающий промышленник, счастливый муж, любимый и чтимый отец, дед, обожаемый многочисленными весёлыми внуками и внучками, отставной лейтенант Себастьян Роджерс в назидание потомству запишет эту историю в толстый кожаный журнал, изменив имена и благоразумно закончив фразой: «И каких только сказок не наслушаешься, пока на службе!»
Глава 3
– Очень советую, мисс Моллинэр, всё-таки подумать, как пробить отсюда дорогу непосредственно через скалу. Что-то мне идти вперёд категорически не хочется.
Лорд Спенсер замер, в руке – тускло поблёскивающий белым клинок.
Тоннель выводил в нечто вроде карстовой пещеры, только стены здесь были иссиня-чёрными, будто оплавленными. Тут поработал огонь, его причудливая фантазия, а не вода – Молли застыла, не глядя на господина графа и не слушая его.
Она не может ошибиться. Здесь прошёл человек, прошёл перед ними, туда, в багровую тьму под багровой горой; здесь начало конца, конца её дороги, и пройти ей предстоит одной.
Да, за спиной – друзья. Даже малыш Сэмми, от которого, казалось бы, никакого толку. Рядом лорд Спенсер, недавний враг, а теперь… впрочем, неважно. Они помогут – даже лорд, – но принять решение должна она сама.
Как говорила госпожа Старшая, «с магией думать и нужно, и нельзя. Нужно, потому что иначе такого натворишь, что только головой в омут и останется. И нельзя, потому что своей собственной силы испугаешься. А коль испугалась сама себя – пиши пропало. Не сделаешь ничего, а только погубишь. И то, за что взялась, и тех, кто тебе доверился».
Нельзя сказать, что Молли до конца поняла эти слова старой колдуньи, когда только услыхала. А теперь вот понимала, и очень хорошо.
Нельзя бояться, прежде всего – самой себя. Она испугалась с Билли Мюрреем, и мальчишки остались в работном доме, а те,
