И эхо. Эхо множества крыльев, трепещущих, яростно бьющих воздух где-то неподалёку. Медведь тоже что-то почуял, вскинул голову, принюхался, глухо заворчал.
Ты прав, мой дорогой.
А вот и железо. Кто-то его собрал тут, провёл подземными путями…
Вот оно. Вступает в узкий круг света – ржавое, изломанное, страшное, но оттого не менее опасное.
«В нём искры человеческого труда. Но… только ли труда?» – вдруг подумала Молли. Госпожа Старшая, что бы ты сейчас сделала?
«Вдарила бы как следует, – отозвался вдруг ворчливый голос старой колдуньи. – Держись, внучка, держись и дай им, покажи, не сдерживайся!»
Тот самый цилиндр с торчащим из него и вроде бы намертво заклиненным поршнем дёрнулся, подкатился ближе. Два здоровенных, хоть и разной величины зубчатых колеса позволяли ему передвигаться, опять же, безо всякого пара.
– Прошлый раз я с вами дралась, – прошептала Молли, игнорируя предостерегающие взгляды и ворчание Всеслава. – А сейчас спрашиваю – откуда вы здесь? Зачем вы здесь? Кто вас собрал, кто оживил?
Слова её втекали в молчаливый неподвижный камень. Камень, что слишком долго пропитывался жаром подземного огня, чужими злобой и завистью.
Но сейчас он отвечал, хоть и неохотно, словно пленный на допросе. Не словами, конечно, – отзвуками, эхом, отражением. Ржавое железо, его путь через паутину тоннелей, что тянутся… Молли даже приблизительно не могла понять, как далеко, но что за пределы острова – это точно.
Железо было здесь чужим. Нечто его принесло, привело сюда чужой силой, чужими бесплотными руками, и оставило – нести вечную стражу, пока ржа не изъест окончательно.
Но сейчас железо и в самом деле было… сонно.
Сытое, вздрогнула Молли, вспомнив вдруг слова Ярины.
Что случилось с человеком, что прошёл здесь до них? И если стряслось плохое, то где кровь?
Медведь толкнул её носом.
«Идём», – говорил его взгляд.
Они не нападут, бездушные стражи подземных путей. Но… они же не волки, не сторожевые псы, они не могут «насытиться», возражала имперская дотошность.
Может, что-то другое. Может, потратили силу. Неважно. Медведь прав – надо идти, вперёд, и только вперёд.
Молли подняла взгляд – то ли Таньша, то ли Ярина засветили второй огонёк, едва вырывавший из подземной тьмы смутные очертания высокого мужчины, мальчишки-подростка, девочки и огромного волка.
Они ждали.
Молли выпрямилась и взмахнула рукой. Давайте сюда, скорее!
Огонёк дрогнул, заплясал у неё над головой. Живое железо сомкнуло полукруг, но дальше не двигалось, не приближалось.
Лорд Спенсер, надо отдать ему должное, первым шагнул под своды пещеры. В поднятой руке смутно поблёскивал клинок.
Молли и Всеслав молча глядели на похрустывающее, погромыхивающее, полязгивающее железо, и каждый думал сейчас, конечно, лишь об одном – удастся ли пройти остальным?
Тайну самого железа, как и почему ожил этот старый металлолом, Молли сейчас разгадать не могла. Смутно догадывалась, что каким-то образом дикая, свободная сила, рассыпанная и рассеянная повсюду в мире, навек изменённом Катаклизмом, впитывается и усваивается брошенными механизмами, странным и неведомым образом придавая сделанному людьми жуткое подобие жизни и соображения. Но как именно, по каким законам – или какой Зверь за это отвечает, она не ведала.
Но сейчас всё прошло куда более мирно, чем в подземельях Норд-Йорка. Ржавые клешни, тяги и шестерни так и остались недвижны, пока Ярина, лорд Спенсер и остальные осторожно пробирались к Молли и Всеславу.
Живое железо, словно сторожевые псы, ворчало, но не трогало. Неужели оно может и в самом деле «насытиться»? Молли вздрогнула от одной мысли о том, как могло выглядеть это «насыщение».
– Что… – Лорд Спенсер прокашлялся, усилием воли овладел собой. – Что это такое, мисс Моллинэр?
– А то вы не знаете, ваша светлость, – не слишком вежливо бросила она, по-прежнему вперяя взгляд в окружавшие их железяки. – Будто под Норд-Йорком с ними не сталкивались?
– Сталкивались, – не стал спорить достойный лорд. – Но всегда считалось, что это, так сказать, побочный результат
