– Тогда держитесь за мной, – властно распорядился девятый эрл.
Да, признала Молли, фехтовать лорд Спенсер умел. Правда, непонятно, зачем все эти финты с бестелесными пустоглазами, но пусть – чёрные тени с провалами вместо глаз подавались назад, вжимались в стены, тонули в них. Однако, стоило маленькому отряду продвинуться дальше, сразу же вновь заполняли тоннель.
Смыкали ряды и придвигались всё ближе. Таньша, замыкавшая процессию, то и дело оборачивалась, щёлкая зубами, и пустоглазы отплывали подальше, но не слишком-то испуганно.
Таньше и Всеславу вскоре пришлось вообще пятиться, глухо ворча и клацая челюстями. Сэмми держался в середине, бледный и перепуганный; Ярина удерживала над головами желтоватый магический огонёк.
– Что они такое, ваша светлость? Вы знаете?
– Не… очень, но… – Лорд Спенсер проделал очередной сложный закрут белёсым клинком, эффектно упав на одно колено в длинном выпаде и заставив пустоглазов отступить ещё. – Дорсет о них писал… э-э-э… «невоплощённая форма маговоспринимающей субстанции», как-то так.
– Nezhit’, короче говоря, – раздался голос Ярины.
– Nezhit’?
– Это, ваша светлость, те, что между жизнью и смертью, – сквозь зубы пояснила превращальщица. Сквозь зубы, потому что один из пустоглазов вдруг вынырнул из стены, борзо кинувшись прямо на Ярину.
Огонёк дрогнул, рухнул вниз, словно шарик с рождественской ёлки, у которого перетёрлась петелька. На месте девчонки-мага возник огромный пёс, чья шкура переливалась мертвенным серовато-жемчужным отсветом. Примерно такое же существо до полусмерти напугало егерей во время схватки в подземельях Норд-Йорка.
Создание разинуло пасть, сделало «гам!», нагибая голову и словно перекусывая пустоглаза пополам.
Тень взорвалась, распадаясь лоскутами мрака, две дыры-глазницы разом исчезли, словно лопнувшие шарики. Но и Ярина вдруг взвыла дурным голосом, рухнула на каменный пол, катаясь и корчась, обеими руками зажимая себе рот.
– Поднимите её! – рявкнул лорд Спенсер, не оборачиваясь.
Молли и Сэм разом кинулись к превращальщице, Сэмми подхватил Ярину под мышки, рывком поднял, Молли же, коснувшись её, едва не завопила сама – кожа Яринки сделалась обжигающе-ледяной.
– Руки убери! – гаркнула она, невольно подражая госпоже Средней.
Руки Ярина убрать не могла. Завывала, содрогаясь, а из глаз градом лились слёзы. Молли знала, что не от страха, – отчаянная девчонка не боялась никого и ничего, – а просто от боли.
Губы Ярины, подбородок, щёки до половины – всё на глазах обратилось в маску из чёрной спёкшейся крови.
Яростно зарычали разом и Всеслав, и Таньша. Подались назад, собой прикрывая раненую и Сэма с Молли. Лорд Спенсер впереди всех отмахивался шпагой.
– Поторопитесь, Моллинэр!
Ого. Даже без обязательного «мисс».
Ничего тут не сделаешь, не придумаешь – без эликсиров госпожи Средней, без её умения сразу понять, что случилось и как с этим справляться. Молли с отчаянием прижала обе руки к почерневшим щекам Ярины, зажмурилась что было сил, заставляя себя «смотреть ладонями», как порой выражалась врачевательница Вольховна.
Холод не-жизни расползался по щекам и скулам, норовил спуститься по шее, к плечам и ключицам. Замораживал кровь в жилах, останавливал всё, высасывал тепло без остатка.
Ярина уже не кричала, крик сделался неразборчивым сипением – не-жизнь добралась до голосовых связок.
Ещё немного – и перехватит гортань, и отключится дыхание!..
Проклятие, ведь дома она, Молли, справилась с этой нежитью на раз-два, и ничего! А тут – сильнее они тут, много сильнее!
– Скорее, Моллинэр!
Верно. Скорее надо.
Ничего не придумав, Молли просто послала вперёд волну тепла, волну своего любимого огня, что рождался у неё словно сам по себе. Так же, как недавно пыталась она в отчаянии справиться со льдом, сковавшим кровь в жилах Кейти Миддлтон.
Незримое пламя сорвалось с пальцев, сшиблось со смертельным, расползающимся холодом. Молли заскрежетала зубами – вновь то же ощущение, словно в больной зуб дантист вгоняет иголку.
Надо… держать… заклятие!
