чудовищный клубок щупальца, его мрачный гнев, ярящийся, готовый разразиться бурями и штормами.
Зверь Земли! Великий Медведь! К тебе я пришла первому. Помоги, не бросай одну!..
Всеслав рядом с ней вздрогнул, как от внезапного толчка, вскинул лобастую голову, столкнулся с ней взглядами.
Его глаза едва не заставили Молли завизжать самым постыдным образом.
В них горел гнев Зверя Земли.
«Вы здесь не просто так, владеющие силой, – прозвучал ответ. – Мы храним магию, запираем подземный огонь, когда-то вызвавший Катаклизм и укрощённый нами. Но остальное – ваша работа».
Он же ваш! Один из Двенадцати! Вы сковали его когда-то, заперли здесь!
«Мы сковали? Нет, ученица, его сковали вы, люди. Они отдали свои жизни за это, те первые колдуны и колдуньи. Но разве же Нетопырь когда-нибудь признается, что его одолели простые смертные?»
Кто из вас говорит правду, кто лжёт?! Я так устала, я не мудрая чародейка, я простая девочка! Почему не госпожа Старшая?..
Солдат не выбирает боя. Он выходит и сражается.
«Разорви мои цепи!» – бушевал меж тем Нетопырь.
«Хорошо, – вырвалось у Молли ещё до того, как она поняла, что именно сказала. – Где они? Покажи их мне!»
Видение возникло тотчас, услужливо и быстро.
Глубокая пещера, алые отсветы подземного огня на стенах, и крошечная фигурка маленькой летучей мышки, распяленная на камне. Жалкая, несчастная, совершенно безобидная. Кто захочет так жестоко мучить бедного зверька?
Одна цепь – к ошейнику. Две другие – к кольцам на лапках. Ещё две тянутся к крыльям, кольца продеты прямо сквозь летательную перепонку, безжалостно и грубо.
Цепи были где-то там, под землёй, но сам Нетопырь – здесь. Всё тут было обманом, иллюзией, невзаправдашним. И потому единственное, что могла сделать добропорядочная девочка Моллинэр Блэкуотёр, – это…
Она начала осторожно собирать в клубок свою собственную магию, точно так же, как она сделала совсем недавно, под прицелом «аппаратусов» безумного гения Дорсета.
Как описать это? Попробуйте втянуть живот, больше, ещё больше, сильно, как только сможете. Это ведь ещё можно сделать, правда? А теперь попробуйте втянуть голову в плечи. И это у вас получится, до определённого предела, но всё равно.
Молли втягивала всё в себя, и ощущение было, словно она сама ломает себе кости и выворачивает суставы. Нерастраченная магия шипела и царапалась, словно рассерженная кошка Ди (как же всё-таки хорошо, что она осталась у мистера Питтвика!), но втягивалась, исчезала, пряталась.
И за собственной магией Молли вдруг потянулась другая, та самая, что пронизывает всё живое вокруг. Ниточки пульсирующей силы воздуха, колышущейся мощи моря, прямых и неизменных путей камня. Давали своё кривые сосенки, редкая трава меж валунами и даже капельки влаги в тенистых расщелинах.
И ручеёк. Бурливый поток, поднятый из глубины силой госпожи Младшей, Предславы Вольховны. Её наследие, её подарок.
Всё это сворачивалось тугим клубком, втягивалось в Молли, словно наматываясь на барабан лебёдки.
Цепи Нетопыря, те самые, что не давали ему покинуть Остров Крови, дрогнули и натянулись. Нетопырь заверещал, торжествующе, с предвкушением, и Молли разом ощутила, как тревожно заворочался Кракен в подводной глуби, как вскочил на все четыре лапы Медведь (нет, не её, к сожалению!), как затрепетали крылья огненной Жар-Птицы в её собственных тайных покоях.
А совсем-совсем глубоко, так далеко под поверхностью земли, что себе и не представить, шевельнулся исполинский Змей. Исполинский, страшный своим могуществом, но не злой.
Цепи дрожали, натягиваясь всё сильнее.
– Что ты делаешь?! – завопила госпожа Старшая, и Нетопырь визгливо, торжествующе захохотал.
Она моя теперь, глупая старуха. И то, что ты – правнучка Полоза, тебе не поможет!
«Правнучка Полоза?» – Этого Молли не поняла.
Так или иначе, пусть даже все против неё, она сделает своё дело!
Шаг вперёд. Остановка. Цепи дрожат.
Королевская корона на лиловых бархатных подушках. Лев и единорог в гербе. Карета, катящаяся от Вестминстерского аббатства…
