слева, по какому-то совпадению оказавшаяся ложей семейства Тарис, — чистая случайность. Может, я просто хотела поздороваться с шаисой Галианой. Та действительно сидела, облокотившись на мягкие перила балкона, и беседовала со своей заклятой подругой, оборотницей Тамизой.
Женщины, заметив меня, едва наметили кивок, я ответила тем же, стараясь не скосить глаза и не слишком высовываться с балкона, чтобы заглянуть в глубь ниши. Увы, но с моего места было видно лишь сливовое платье Камиллы, ее спутник оставался в тени.
Наконец свет в зале померк. Я еще раз покосилась в сторону соседней ложи, но тут вид мне закрыла темная фигура.
— Кого-то потеряли, леди Вероника? — Шердан занял крайнее кресло в ряду. Даже в полумраке было видно — улыбается самой наглой и самодовольной улыбочкой.
— Ну что вы, — вернула улыбку. — Ваша светлость, а разве вы не должны быть сейчас в другом месте?
— Это в каком же? — Он развернулся корпусом и снова с жадным интересом разглядывал меня, ожидая ответа.
От этого взгляда захотелось раскрыть веер и начать обмахиваться. Щеки явно покраснели, и хорошо, что в темноте этого не видно.
— Например, с вашей невестой, — смогла наконец произнести я.
Шайсар многозначительно хмыкнул и, подавшись ко мне, доверительно сообщил:
— Тогда я определенно на своем месте.
И что это значит? Эдуард, до этого момента еще шептавшийся с отцом, замолк, обернулся ко мне:
— Надеюсь, дорогая, вам понравится сюрприз.
Спросить ничего не успела — зазвучала музыка. Подозрительно знакомая музыка, только в прошлый раз, когда я слышала эту мелодию, ее наигрывал квартет в виленской таверне, а не королевский оркестр.
Я уставилась на сцену, еще не веря, но уже догадываясь, что увижу там. И действительно, декорации с винокурней и рядами виноградников на фоне гор рассеяли последние сомнения. На сцене Большого королевского театра начиналась «Кармен».
Я, растеряв всю светскость, подалась вперед, жадно разглядывая танцоров. Узнала Ситу в сольной партии, разглядела красавчика Немана, снова танцующего Хозе. Теперь понятно, почему в последний мой визит в «Два тракта» все ходили с такими загадочными лицами. И ведь не проболтался никто! Смотреть со стороны было безумно интересно. Большая сцена, хорошие костюмы, свет, проработанные декорации — сердце наполнялось трепетом, когда я видела результат и своего труда в том числе. Ближе к концу акта я даже ухватилась пальчиками за обитый плюшем бортик балкона. Было очень интересно, как Сита станет соблазнять мужчину. На репетициях она зажималась, но сейчас буквально порхала лепестком огня, излучая почти осязаемые волны страсти. Появились подозрения, что у этой парочки наконец завязался роман.
— Именно эту партию танцевала ты? — раздалось справа.
Краем глаза глянула на неотрывно следящего за сценой Эдуарда. Его величество тоже подался вперед и был явно заинтригован.
— Да, — мечтательно выдохнула я.
На бортик балкона слева от меня легли еще две руки.
— И танцевала вот так же? — напряженно уточнил Шер.
— Ну что вы, лорд Шердан, — раздалось позади. Это вмешалась матушка. — Даже в школьные годы Вероника танцевала эту сцену куда более чувственно.
— Хотел бы я посмотреть, — хмыкнул Эдуард.
— Для вас — что угодно! Я с радостью вернусь на сцену, ваше величество, — счастливо улыбнулась я.
— Через мой труп, — припечатал вдруг слева Шер. — Прошу простить, но мне срочно нужно побеседовать с леди Вероникой.
Его светлость встал, дождался королевского кивка — по-моему, Эдуард искренне веселился, — почти выдернул меня из кресла, так что я едва успела придушенно пискнуть, и, коротко поклонившись, потащил на выход из ложи.
В коридоре было неожиданно безлюдно, хотя раньше, когда я выходила во время представления, тут сновал персонал и прохаживались покинувшие зал аристократы. Наверное, все смотрят непривычное представление. Я бы тоже посмотрела, о чем и сообщила, но кто меня слушал? Несколько десятков метров, и мы оказались в каком-то темном кабинете.
Меня Шер пропустил вперед, а сам прикрыл дверь, прислонился к ней спиной, словно отрезая пути отступления. Я беспомощно осмотрелась, но других выходов из комнаты не было. Пришлось опуститься на диванчик.
Шер с минуту собирался с мыслями, бездумно глядя в темное окно, а потом наконец перевел взгляд на меня и произнес:
