покатились дальше вниз по реке. На рассвете лес по берегам пропал, зато появились всадники. Их копилось все больше и больше, степняки принялись старательно осыпать корабли стрелами – хотя попадали только в борта и в поднятые славянами щиты. Потомки Сварога время от времени так же впустую отвечали.
Закончилась сия бессмыслица именно так, как должна была – спустя несколько часов впереди обнаружилась толпа скифов, набившихся на выдающийся далеко в Волгу мыс. Местные воины явно намеревались тем или иным способом добраться до ладей за то время, пока те будут огибать протяженную излучину.
– Прямо держать! – приказал Викентий, и у Валентины щекочуще заныло в животе от предчувствия чьей-то скорой смерти. Огромного множества внезапных смертей! И чем дальше, тем сильнее нарастало это блаженно-пугающее ощущение.
В воздух взметнулись тучи стрел, с гулким стуком врезаясь в поднятые щиты, и чем ближе сближались враги, тем громче становился стук. Тяжелые кремниевые наконечники начали пробивать щиты насквозь, находить щели между деревянными дисками – и в воздухе наконец пахнуло свежей парной кровью. И от этого запаха, от криков боли и ярости, от зовущего предчувствия смерти Валентина впала в некое подобие транса. Она ощутила себя призраком, невесомым и бестелесным, она воспарила над местом схватки, наблюдая сверху, с реки, с берега – сразу со всех сторон, как со змеиным шелестом носы кораблей выползли на прибрежный песок и с бортов ладей славяне кинулись прямо в плотную толпу степняков, выставив вперед копья и напирая на них всем своим весом.
– По-оберегись!!! – весело предупредил Вик.
– Слава Одину! – яро провозглашали сварожичи, продавливая и пробивая копьями щиты скифов, расчищая себе берег, вскидывая над головой палицы и топоры и обрушивая их на головы степняков.
– Слава Табити! Слава матери! – отвечали скифы, встречая врагов на пики, бросая в них метательные палицы и пуская стрелы.
Валентина с блаженным трепетом ощутила присутствие смерти, разрывы нитей, означавших судьбы смертных, она увидела совсем вблизи, как покидают тела умирающих всплески, сполохи их бессмертных душ.
Девушка увидела, как прямо в самой гуще битвы величаво и бесстрашно перемещается красивая темноволосая и белолицая женщина, присаживаясь рядом то с одним, то с другим воином, давая им напиться из своей костяной, с серебряным ободком, чаши, а затем помогая покойному подняться. Воины вставали рядом со странной гостьей, ее свита стремительно росла. Валентине стало любопытно, что именно происходит, – и она скользнула вперед. Легко и просто, как полагается призраку.
– Мара… – оказавшись рядом, узнала ведьма женщину и отпрянула. Встреча со всемогущей сестрой Макоши оставила у Вали не самое лучшее воспоминание. Отпрянула девушка слишком далеко, оказавшись на пути скифа, замахнувшегося копьем, и… И всадник промчался прямо сквозь нее, прицелился обсидиановым наконечником в голову чернобородого сварожича. В последний миг тот успел прикрыться щитом, ударил проносящегося мимо врага сам, попав куда-то в бедро.
Степняк умчался, оставляя длинный кровавый след, и уже через несколько минут безвольно выпал из седла. И словно разделился от удара надвое. Тело – осталось лежать. Душа – поднялась на ноги и замерла, глядя вокруг с изрядным удивлением.
Валентина подумала, что ему нужно к Маре – легким усилием воли приподняла душу, метнула в сторону реки. И тут же сквозь девушку пролетели несколько стрел. Одна попала в шею Вика, рядом с уже торчащей под затылком. Но бог войны, словно не заметив раны, опять метнул молот и ссадил еще одного скифа.
Уцелевшие отвернули и во весь опор умчались в степь.
Всплесков освобождающихся душ становилось все меньше и меньше, ощутимо ослабел запах смерти – и странное наваждение спало. Валентина вышла из транса, оказавшись рядом с Викентием, громко перевела дух. Похоже, все время битвы она совсем не дышала.
– Вот хрень, – оттирая лоб, спросил Вик. – Ты-то здесь откуда?
– Ты чего, боли не чувствуешь? – ответила вопросом на вопрос девушка, взялась двумя руками за торчащие у приятеля из шеи стрелы и рывком выдернула сразу обе.
Великий Один взвыл и запрыгал. Судя по всему – бесчувствием он не страдал. Пахнула кровь, у девушки закружилась голова и защипало в животе. Но почти сразу – отпустило. Хотя некоторый мандраж, что-то вроде озноба, все равно бегал по телу. Валентина, медленно приходя в себя, вытянула перед собой руку, посмотрела, как дрожат пальцы.
– Ты чего, Валька? – удивился ее поведению Викентий.
– Сама не знаю, Вик, – пожала плечами девушка и повернулась к нему. – Дай осмотреть рану.
– Не трать время, – отмахнулся молодой человек. – Боги мы али нет? До завтра зарастет.