– Теперь не страшно и умереть! – взревел могучий скиф. – Ну, кто из вас выйдет и убьет меня, защитника чести Валькирии?!
«Они еще и имя мое переврали», – вздохнула Валя, выбираясь на свет.
Между тем дружинники освободили округлую площадку. Капуин скинул куртку, оставшись обнаженным по пояс, взял в одну руку топорик, в другую палицу. Грозно зарычал.
Скинув плащи и куртки, к нему на открытое пространство вышли трое степняков. Один со щитом и копьем, другой с двумя палицами, третий с топориком и ножом. Они тоже взвыли, кинулись в атаку. Капуин отбил вверх выпад копья, поднырнул под палицу, торчком ударил противника палицей в живот, отпрянул от топорика, однако нож оказался для него слишком быстр.
С началом схватки богиню смерти охватило уже знакомое блаженное наваждение. И когда от длинного, размашистого пореза пахнуло кровью – она растворилась, взмыла. Валю нестерпимо тянуло к смертникам – но она смогла взять себя в руки, усилием воли вспорхнула на невероятную высоту, осматривая с высоты птичьего полета ставшее вдруг совсем маленьким море, заметила зеркальное пятно, соединяющее его с соседним, и тут же рухнула назад:
– Остановите поединок! – Она ворвалась на площадку, вскинула руки. – Все, достаточно! Проливы справа от нас. На веслах два дня пути, не более.
Скифы, тяжело дыша, опустили топоры и копья.
– Умница, Валька, – кивнул Викентий, опять запнулся и громко провозгласил: – Слава Валькирии!
Дружина подхватила его призыв, и девушка ощутила прилив тепла, переходящий в кипение крови, что потекла в жилах с ускоренной силой. Значит, молитва оказалась искренней.
Богиня смерти подошла к великому Одину, обняла, как бы с благодарностью, шепнула на ушко:
– Почему «Валькирия», гаденыш? Меня зовут Валентиной.
– «Валькирия», это полное имя от «Вальки», – так же тихо ответил Викентий. – Звучит круче, произносится легче. К тому же бога Одина в его битвах всегда сопровождали валькирии, собирательницы мертвых душ. Мне хочется, малышка, чтобы именно ты осталась со мной в вечности. Ты мне нравишься.
– Ладно, прогиб засчитан, – после краткого колебания отступила девушка. – Пусть будет Валькирия.
Если новое имя действительно успело вписаться в хроники как имя богини мертвых – выпендриваться не стоило. Упрешься рогом – и потом вдруг окажется, что главной стала другая богиня, настоящая. А ты просто мимо проходила. Зачем рисковать по мелочам?
– Созданное тобой царство мертвых должно называться Валгалла, – продолжил излагать планы молодой человек. – И мы будем восседать там на тронах, в окружении преданных друзей, живых и мертвых! И из этого царствия мы станем отправляться в победные походы за славой и величием!
– Ты сперва Царьград возьми, философ! – осадила полет его фантазии девушка. – А то уж больно имена у вас в Валгалле арифметические. Один, два, три… Может, ты пока еще просто нулевой?
– Привал, други мои! – громко провозгласил Вик, глядя в ее глаза. – Пару дней отдохнем после похода, а потом со свежими силами займемся здешней твердыней. До нее всего два перехода осталось. Так сказала Валькирия!
Благодаря ритуальному поединку и дару богини смерти дружина Одина смогла достаточно точно рассчитать путь до Царьграда – и обрушилась на крепость на рассвете, когда местные жители менее всего ожидали опасности. Появившись из неясных сумерек, молчаливые корабли быстро приблизились к берегу с внешней стороны мыса, ограждающего портовую бухту, воины дружно высыпали на сушу и ринулись вперед, к каменным стенам.
Стража затрубила в рог, только когда нападающие уже одолели половину пути, ворота захлопнулись перед самым носом пришельцев – но вот многие стоявшие у причалов торговые корабли атаку проспали. Часть из них успела отвалить и уйти на глубину, а некоторые и вовсе скрыться из бухты, но на шести пузатых «торговцах» команда проснулась, лишь когда по палубе застучали сапоги скифов и славян.
Захватчики обрубили канаты и отвели добычу прочь от стен еще до того, как сонные и ничего не понимающие городские лучники заняли свои места за каменными зубцами и попытались метать стрелы, защищая прибрежную линию. Однако дружинники Одина уже успели получить все, что хотели, и отступили на безопасное расстояние.
Все случилось настолько быстро, что Валентина на сей раз не испытала божественной блаженной эйфории. За время первого набега никто и нигде не пролил ни единой капли крови.
Наступило затишье. В крепости лихорадочно собирали и вооружали мужчин, выводили их на стены, раздавали копья и
