– Потому что, если местные догадаются захватить ворота, нам трындец. Живым из города не вырвется никто. Если догадаются захватить ладьи, то опять же трындец. Нам дико повезло, что в Царьграде нет единого воеводы или просто толкового старшины. Эти идиоты окопались в своих кварталах и сидят там, как сычи. Если они решатся на вылазку, если догадаются вырезать наши расползшиеся по всему городу отрядики… Их же тупо больше в пятнадцать раз! Когда сотня бабуинов кинется на двух-трех бойцов, то не спасу даже я! Валька, мне страшно подумать, что будет ночью! Наши мужики еще до рассвета поднялись, весь день на ногах, вымотались изрядно. А теперь наелись, натрахались, напились… Они же скоро заснут мертвецки все до единого!
– Так уводи их всех из города!
– Нельзя отдавать приказы, которые никто не станет исполнять, – мрачно ответил Викентий. – У ратников сейчас после боя самый расслабон. Вино, бабы, добыча. Ты бы ушла? Нужно ждать до завтра. Вся надежда, что царьградцы пока в растерянности и быстро не очухаются, слаженно воевать не начнут.
– Тогда расслабься и отдыхай, – посоветовала девушка. – Я богиня смерти и заранее ощущаю гибель людей. Если появится опасность, предупрежу.
Однако дружине великого Одина повезло. Ошеломленные их утренним напором горожане даже не помышляли об атаке. Большинство думали только о бегстве, сгребая самое ценное и удирая прямо в ночь, а самые отважные до утра укрепляли баррикады, готовясь насмерть защищать родные улицы и дома.
Пользуясь этим, новым утром Викентий без спешки увел своих отдохнувших воинов, погрузился на корабли и с огромным облегчением отвалил от причалов. Он забыл даже о завербованном проводнике – но тот сам обнаружился на ладье великого Одина рядом с кормчим.
– Рад видеть тебя, Санадал из рода Рахасов! – весело приветствовал мальтийца Викентий. И чем шире становилась полоска воды между кормой и берегом, тем легче делалось на душе у бога войны. – Как прошла твоя сделка?
– Ты уходишь, всемогущий Один, город остается, – степенно ответил торговец. – Мой груз тоже. Я нашел доверенного человека. Он передаст товар, когда твой флот скроется за горизонтом, и получит за него оговоренную плату.
– Приятно слышать, что у тебя все хорошо, Санадал!
– Ты захватил неприступный город, всемогущий, – приложил ладонь к груди мальтиец. – Это великий подвиг, он останется в веках! Для меня честь стать проводником у подобного героя.
Великий Один нахмурился и промолчал. Он предпочел бы забыть о своем подвиге как можно скорее.
Впрочем, простые дружинники мрачность своего повелителя не разделяли. Со всех ладей то и дело раздавался восторженный смех, выкрики, рассказы взахлеб. Воины хвастались обновками, боевыми трофеями и снятыми с жертв украшениями, найденными сокровищами, делились секретами поиска тайников, вспоминали пользованных красоток. Рассказывали, как рубились с царьградцами, как прорывались через пламя и дождь из стрел и копий, ощущая на себе дыхание смерти и побеждая ее. Для них вчерашняя безум- ная схватка стала праздником, торжеством отваги над грубой силой.
Они пошли войной на огромный неприступный город – и взяли его!!! Прошли сквозь огонь и камень, через кровь, страх и боль – и победили!
Воистину – тут есть чем гордиться. Тут есть о чем рассказать друзьям и потомкам.
Дружина Одина с восторгом вспоминала вчерашнюю победу – и уже страстно жаждала новых!
Корабли медленно пробирались между крутыми берегами длинного пролива. Ветер ослабел и дул не в корму, а с левого борта, вынуждая кормчих до предела поворачивать балку паруса. Однако бог войны не хотел выматывать своих людей тяжелой работой и не приказывал опустить весла на воду. Именно поэтому проливы флотилия из семи ладей и пяти трофейных «торговцев» преодолевала целых три дня, выбравшись в Эгейское море только к полудню четвертого.
– Какое место ты желаешь посетить первым, всемогущий? – спросил мальтиец и добавил: – Ветер благоприятен для похода к Элладе.
– Афины! – согласно кивнул Викентий, и ладьи, следуя за головным кораблем, дружно довернули вправо, расправляя вывернутые донельзя паруса.
– Мы пойдем напрямую через море? – насторожился уже наученный горьким опытом бог войны.
– Сие море крохотно, к середине завтрашнего дня пересечем, – не понял его тревоги проводник. – Небо ясное, в берег не врежемся, даже заблудившись. Увидим первые острова, поймем, в какую сторону отклонились, и определим путь к Афинам.
– Веди, – согласился с доводами мальтийца Викентий.
Если купец способен определять координаты по очертаниям островов – то почему бы и нет?
К вечеру все берега исчезли за горизонтом, ветер посвежел. Флотилия бога войны уверенно мчалась вперед, разбивая