ударило встречной болью, словно она с разбега врезалась в камень.
– Сия гостья наводит на тебя порчу, супруг мой, – встала сбоку и на шаг впереди бога войны крупная женщина грубоватого телосложения, с чеканными чертами лица. – Пожалуй, я накажу ее бледной немощью.
Впервые в своей жизни великая Макошь столкнулась с чарами сильнее ее собственных. Она явственно услышала, как лопаются нити ловцов заклинаний, как растрескиваются камни ее оберегов, как желтеют и ссыхаются костяные талисманы, не выдерживая напора чужой воли. Еще немного, и она останется с этой женщиной лицом к лицу, воля против воли, сила против силы. Между тем соперница была темной – Макошь не видела в ней сияния, не различала даже искорки божественной силы! Магия незнакомки была чужой, неведомой. Мертвой ма-гией.
В душу повелительницы центра мироздания закрался страх. Но внешнее спокойствие она сохранила.
– Ты встал на путь измены, сварожич Один! – сурово произнесла она, развернулась и вошла в ворота крепости.
Ей в спину неслись восторженные вопли дружинников, восхваляющих своего повелителя. Спасибо хоть – не угрозы и проклятия хозяйке Вологды.
– Моя супруга, неотразимая Фригг! – обняв жену левой рукой, вскинул правую великий Один. – И попробуйте сказать, что я ошибся в выборе!
– Слава Одину! Слава великой Фригг! – тут же отозвались воины.
– Думаю, хватит уже треугольнику на моей кирасе пребывать в одиночестве! – сказал жене Викентий. – Завтра пойду в город и прикажу нанести себе на грудь второй, сплетенный с первым. Пусть будет два, в мою и твою честь!
– Когда закончат, я заговорю твои доспехи от всякого зла, – сухим тоном распорядилась русалка. – У твоих людей выдохлись почти все амулеты. Их тоже нужно восстановить. И я выполню просьбу твоей Валькирии.
– Какую? – переспросил бог войны.
– Я слышала про амулеты, – подскочила Валентина. – Фригг, а можно сделать так, чтобы на мое колдовство твоя защита не действовала? Понимаешь, воины Одина хотят общаться со своими погибшими друзьями. Я могу это сделать, но мешают обереги, спасающие смертных от магического воздействия.
Супруга Одина молча села к костру, вперила взгляд в пламя.
– Я что-то сказала не так, Вик? – после небольшой паузы поинтересовалась девушка.
– Она уже согласилась, – тихо кивнул бог войны.
– Тогда ладно. Спасибо, Фригг, – кивнула женщине Валькирия, отошла к сторонку и покрутила пальцем у виска: – Одно слово, русалка…
Тем временем великая Макошь помчалась через Смоленск, быстрым шагом прорезала хоромы Световида, гостевую комнату, на всей скорости влетела в зеркало, чтобы так же стремительно влететь в свою тронную палату. Остановилась, играя желваками. Ее встречали светлая богиня, старшие воины стражи, несколько служанок-вострух.
– Что?! – Богиня поняла, что и здесь случилось нечто неладное.
– Великая… Твой сын исчез, – приняла на себя участь недоброго вестника Светлана.
– Проклятье! – Макошь развернулась, кинулась за трон и через десяток шагов опять нырнула в обсидиановый овал.
Света прыгнула следом.
В тот же миг в реке, в часе ходьбы от Вологды, вспенилась вода, из нее одна за другой вышли на берег, к черному овалу кострища, женщины с распустившимися мокрыми волосами, во влажных платьях. Старшая встала спиной к углям, вперилась взглядом в пустое место возле ракитового куста, несколько раз сжала и разжала кулаки. Повернула голову к изваяниям стражников, оскалилась:
– Все ясно! Здесь была богиня Табити. Она обратила в камень воинов, оживила Орея, и он ушел со скифской праматерью. Каменным змееногой бабе его не унести. – Великая Макошь закрыла глаза и зло, бессильно завыла: – Что за гнусное проклятие обрушилось на мой дом?! Меня предают все! Предают воины и амулеты, предают боги и чародейство. А теперь предал еще и собственный сын!
– Почему предал, великая? – попыталась успокоить госпожу Светлана. – Может, его похитили?
– Ты что, не понимаешь, светлая?! – внезапно сорвалась на крик правительница Вологды. – Я богиня! Я его мать! Я мать и богиня! Если бы его похитили, то первое, что он сделал бы, так это обратился ко мне с молитвой! Но я его не слышу!!! Я его не слышу до сих пор!
– Он тоже бог, великая, – отступила девушка. – Ты можешь вознести молитву к нему.
– Ну-у не-е-ет… – прищурившись, покачала головой всемогущая богиня. – Он призовет меня сам! Я знаю его слабое место. Я
