тебя и поддержу. Ты богиня. Ты имеешь право решать и поступать по своему усмотрению. Только не забывай, что отвечать за все тоже придется тебе. Не предо мной, я прощу. Отвечать перед собой. За свою жизнь и судьбу.
– Да, матушка, – склонила голову Ящера.
Змееногая богиня поцеловала ее в лоб и отпустила.
Медленно пробравшись между колоннами и оказавшись в жилой части храма, шестнадцатилетняя богиня остановилась возле одного из пологов, склонила голову:
– Ты здесь, великий Орей?
– Да, великая Ящера! – ответили изнутри.
– Я могу войти?
– Конечно, великая! – Юноша шагнул навстречу, откинул кошму, пропустил гостью, придвинул ей раскладную скамью.
Но девушка не стала садиться, лишь прохромала до середины светелки.
– Ты можешь не соглашаться, великий Орей, – сказала она. – Не бойся, матушка не изгонит тебя, тебе позволят жить здесь и далее.
– Ты о чем? – то ли не понял, то ли не поверил юноша.
– Не соглашайся, – покачала головой гостья. – Как можно воевать против мамы? Откажись. Я попрошу всемогущую Табити, и мне она не откажет. Ты останешься здесь, в храме. Столько, сколько захочешь. Мы сможем встречаться, попытаемся ворожить снова. Вдруг что-нибудь изменится?
– Хорошо, – кивнул юный бог.
Ящера тоже кивнула, сделала несколько шагов к выходу, но остановилась, повернулась к юноше:
– Орей, скажи, а какая она, любовь?
– Любовь? – растерялся юноша от неожиданного вопроса. – Даже и не знаю…
– Ты знаешь, – придвинулась немного ближе девушка. – Ты испытал ее. Столь страстную, столь безумную, что ради нее взбунтовался против собственной матери! Кто же еще может это знать, как не ты?
– Я не представляю, как это объяснить, Ящера, – мотнул головой сын Макоши.
– Хотя бы попробуй!
– Не знаю… Это… Это… Словами это не передать… – Юноша развел руки.
– Посмотри на меня, Орей! – приблизилась еще на пару шажков гостья. – Посмотри! Я уродлива. Я тощая, как крысиный хвост, я кривонога, я покрыта пятнами, на мне повсюду змеиная чешуя. Никто и никогда в моей бессмертной жизни меня не полюбит. Я никогда не познаю, что это такое, мне не пройти сего чудесного испытания. Никогда в вечности! Я хочу хотя бы понять, что это такое? Чего я лишаюсь, в чем мое проклятие? К кому еще мне обратиться с этим вопросом? К смертным? К матери? Помоги мне, Орей! Ты знаешь, что такое любовь. Так открой эту тайну мне!
– Ты просишь невозможного!
– Посмотри на меня, Орей! Ты отверг меня у ракитова куста, ты рассказывал мне о страсти, которую мне не дано познать, ты просил меня о помощи. Я простила тебя и помогла. Теперь я умоляю тебя: позволь мне коснуться хотя бы краешка того счастья, через которое прошел ты со своей Репушкой! Хоть ненадолго, хоть на один миг ощутить себя в облике, в судьбе твоей любимой смертной.
– Но как?
– Ты ее помнишь, Орей? Ты помнишь свою Репушку? Ты помнишь ее глаза, ее голос? Ее запах, волосы? Ее плечи, руки?
– Я не забуду ее никогда в жизни!
– Закрой глаза! Ты ее помнишь?
– Помню.
Юноша ощутил, как на его веки легла мягкая широкая повязка.
– Ты помнишь ее, Орей? Помнишь? Твою Репушку? Как ты называл ее, когда вы были наедине?
– Ладушка моя… – признал юный бог. – Лебедушка. Красава ненаглядная. Цветава…
– Ладушка… Лебедушка… – эхом отозвалась девушка. – Ну же, вспомни. Вспомни, как стояла она пред тобой, как смотрела на тебя. Как ты касался ее, всесильный. Ты помнишь?
– Красава… – Орей протянул руку к облику в своей памяти, но коснулся живого и теплого плеча.
– Не бойся… Вспоминай. Она здесь, она перед тобой… – явственно шепнул в ответ облик. – Назови имя. Вспомни ее имя, вспомни ее облик. Ничего не бойся, просто вспоминай. Вспомни имя… Вспомни лицо… Вспомни взгляд и плечи, вспомни тело. Вспомни
