получив власть над богиней, – так это старательно дергаться, облизывая ей плечо и грудь, пока со сладким стоном не отмучился.
– Надеюсь, тебя не убьют, – на прощание пожелала ему Валентина, выходя на палубу.
Не оглядываясь, она вышла на самый нос и раскинула руки. Позади послышались крики и стук оружия, ее ноздрей коснулся парной аромат крови, одновременно с которым накатила блаженная легкость – и Валькирия воспарила.
Взглянув из-под облаков на волны, Валентина с задорным смехом закувыркалась, закружилась, устремилась вперед, промчавшись над морем и вскоре достигнув лесов, похожих с высоты на густую вздыбленную шерсть. Наслаждаясь безмятежным ощущением полета, богиня смерти помчалась змейкой, широко раскачиваясь из стороны в сторону. Наконец, заметила вдали дымки, свернула туда и вскоре опустилась под стенами небольшой крепости всего в три десятка метров в ширину. Вдоль сливающихся рек, понятно, тянулся частокол, на просторной прогалине перед твердыней полтора десятка женщин ковыряли землю тяжелыми тяпками. Тяжелыми из-за плоских камней с обколотым на острие краем. Однако надо отдать должное, в грунт камни впивались легко и глубоко, никакие корни и глинистые комья их не останавливали.
Селение для нынешних времен могло считаться крупным – однако стояло в стороне от торных путей. Видимо, когда-то давным-давно первопоселенцы заныкались подальше от большой реки, от посторонних глаз, от любопытных варягов, дабы избегнуть лишних опасностей. И с тех пор изрядно разрослись числом, а их мирок – размерами.
Может, потому благополучно и разрослись?
И тут Валентина спохватилась, что рассматривает твердыню из-за густого куста бузины. Увлекшись оценкой найденной добычи, Валькирия утратила ощущение полета и воплотилась в обычном теле.
– Вот проклятье! – негромко ругнулась она.
С одной стороны, беда была невелика. Когда дружина Одина вступит в бой, она обязательно превратится в призрака и примчится к ним. Ведь она – богиня смерти и всегда приходит за своими людьми, где бы те ни находились. Может быть – даже на другую планету или в другую галактику. С другой – рассказать богу войны о находке она никак не могла. И это было обидно.
Вода всплеснулась, из нее вышла обнаженная крупная женщина, приблизилась к Валькирии.
– Ты можешь просто помолиться Одину. Он бог, он тебя услышит, – сказала Фригг.
– Ты уже здесь? – Вот теперь Валя изумилась по-настоящему. – Я ведь только-только поняла, что застряла!
– Будущего не изменить. Так зачем ждать? – пожала плечами русалка.
– Ты провидица! – догадалась богиня войны.
– Я сказала супругу идти с попутным ветром. Ладьи сами принесут его сюда, – ответила женщина.
– Получается, про эту крепость ты тоже знала?
– Я знаю про все поселения у воды, – ответила Фригг.
– Тогда почему не рассказала?
– О чем?
– Про крепость!
– Про какую из крепостей?
Валя тяжело вздохнула. Все же с мозгами русалки что-то было не так.
И тут с грядок к бузине бодро подбежала девка лет двадцати, присела, раскинув юбки. Увидела женщин и, испуганно взвизгнув, вскочила:
– Вы кто?!
– Беги отсюда, дура, – искренне посоветовала Валькирия. – В самую глухую чащу и в самый тайный схрон. Скоро здесь будет бойня.
– А-а-а-а!!! – С пронзительным воем девка помчалась обратно к крепости.
– Смертные глупы и самоуверенны, – сказала Фригг. – Никогда не слушаются.
Корабли великого Одина добрались до сей глухомани только через три дня, заставив Валентину изрядно проголодаться. Но когда узкие речушки запрудились от множества огромных ладей, а на луговине стало тесно от высадившихся четырех сотен воинов… Здешняя девка, наверное, сильно пожалела, что не последовала совету незнакомок.
Викентий, пренебрежительно окинув взглядом крохотную твердыню, вышел вперед на расстояние полета стрелы:
– Слушайте меня, горожане! Я Один, бог войны! Привык веселиться в потехах ратных, пирах бурных да ласках девичьих! И потому предлагаю вам, горожане, выйти в поле чистое да сразиться со мной и дружиной моей в честной битве! Либо я сам войду в ваш город и повеселюсь так, как бойцу заскучавшему полагается! А коли добра хотите, так устройте нам пир загульный, дайте медов
