Между тем в захваченной крепости никакой добычи дружина не взяла. Нельзя же считать таковой две бочки браги да десяток корзин с вяленой рыбой! Победителям даже ни одной девки не досталось – пока мужчины дрались с пришельцами, все женщины через заднюю калитку ушли за реку. То ли на лодках, то ли вброд, но ушли, прихватив с собой все самое ценное, от детей до тяпок.
И во время нового ритуала Валькирия больше уже не отвлекалась на мелочи, на маленькие нищие поселки, выискивая настоящую цель, достойную великой армии. Однако северные Царьграды богине отчего-то не попадались. Она парила над лесами, болотами, реками почти половину дня, прежде чем заметила одну странность. Возле иных зеленых холмов на берегах рек и озер суетились смертные, стояли причалы, раскачивались лодки. Причем и количество причалов, и утоптанность дорог – все приметы подсказывали, что где-то здесь имелось весьма и весьма крупное поселение. Вот только невероятно ловко спрятанное от «авиации».
Валентина вспомнила Одина, оказалась рядом с ним, небрежно отряхнула куртку, словно к ней прилипли ошметки облаков.
– Ну как? Что? – Вся дружина бога войны замерла в ожидании.
– Что я нашла, Фригг? – неожиданно для всех повернулась к супруге правителя девушка.
– Один из городов детей, – пожала та плечами.
– Настоящих детей? – Теперь взгляды мужчин устремились к ней.
– Тамошние смертные поклоняются изначальному народу, – поведала женщина. – Они чтят желания русалок, и большинство их мужчин – это дети хозяек воды.
– Они богаты? – задали главный вопрос воины.
– И многочисленны, – зачем-то добавила Фриг.
Впрочем, для городов это всегда было одним и тем же.
– Ты не рассердишься, если мы проверим сих детей на прочность? – с надеждой взял жену за руку бог войны.
– С ними не случится беды, – ответила русалка.
– Ты даруешь нам попутный ветер?
– Ты всегда получишь попутный ветер, супруг мой, – пообещала Фриг, взяла мужа за подбородок и легонько поцеловала в губы.
– Тогда отчаливаем! – хлопнул в ладони великий Один. – Ладьи на воду! Все по местам! Поднять паруса!
Почти весь день корабли протискивались по узкой речушке, к вечеру выбравшись на более просторную. Здесь, дабы в темноте не застрять на излучинах и отмелях, дружина заночевала, с рассветом тронувшись дальше. До полудня флотилия выступила в море и повернула на запад, торопливо рассекая дубовыми носами серые покатые волны. Новым утром снова вошла в устье довольно широкой протоки. Попутный ветер позволил кораблям великого Одина уже после полудня добраться до затона, в который выходило полтора десятка добротных причалов. Возле пирсов стояли несколько ладей, отличавшихся от пришедших только резными головами волков на носах, и три большие плоскодонки, явно рыбацкие. Прочие местные лодки, наверное, отправились на промысел – и потому большая часть причалов оказались пустыми.
Споро и привычно воины бога войны причалили, высадились на странный берег – весь истоптанный, со следами активной жизни, с разбросанными тут и там мешками, корзинами, кулями и волокушами, приставленными к деревьям носилками – однако без всяких признаков жилья! После того как разбежались застигнутые на лодках рыбаки, место вообще показалось безжизненным.
– Вот черт! – прошелся по пыльной желтой площади великий Один, глядя по сторонам.
Близкий ольховник с березняком, густые ивовые заросли на пологом холме, расходящиеся в стороны утоптанные тропы.
Все!
Возле причалов не было даже простенького амбара!
– Вроде дымком откуда-то пахнет? – неуверенно произнесла Валя.
Пока пришельцы размышляли, что делать и куда идти, в зарослях послышался топот, и сразу со всех сторон, по всем дорожкам на берег выбежали много десятков мужчин. Они умело и быстро сомкнули строй, выставили щиты и копья. И замерли, пристально глядя на пришельцев. Пока все шло мирно, начинать схватку первыми местные жители не спешили.
Здешние славяне мало отличались от гостей. Те же меховые плащи и куртки, те же замшевые штаны и толстые сапоги, те же шлемы, сшитые мехом внутрь и усиленные сверху костяными накладками и кругляшками распиленных копыт. Кремниевые и медные наконечники копий, несколько железных топориков. Единственным отличием было то, что вместо палиц с каменным навершием местные воины предпочитали дубинки: черные, покрытые лаком, похожие у кого на крикетный молоток, а у кого – на кий с
