– Да? – Он с еще большим подозрением посмотрел на меня. – Жаль. Ну, тогда можешь быть свободен.
– Мистер Райт? – Я решил отвлечь его от моей персоны, задав отвлеченный вопрос.
– Да?
– А вы ставили дозорных у ворот Квартала ремесленников? Ведь просто поставив человека, можно увидеть, кто уезжает ночью и когда возвращается. Сопоставить хотя бы даты и средство передвижения.
– Ого! Малыш-то наш растет, – хмыкнул он, – уже в сыщики подался! Слышали, ребята, в наших рядах пополнение!
– Дрейк, это не смешно! – заметил я, видя, как заулыбались стоящие рядом полицейские.
– Ого, я уже Дрейк, не мистер Райт, не сэр! – Он засмеялся, но внезапно стал серьезен. – Ставили, парень, ставили, и не раз, на въезде, на выезде – все бесполезно. У тех, кто выезжал и въезжал ночью, было алиби, которое подтверждали другие люди.
– Спасибо, мистер Райт. – Я приложил пальцы к котелку и задумчиво направился к фургону.
«А если этот кто-то, кто знает о расследовании так много, и предупреждал Кукольника о постах? Такое ведь возможно? Конечно. Надо подумать, что я могу сделать».
Пока мы ехали назад, кое-какие мысли созрели у меня в голове, и я решил попробовать провести свое маленькое расследование. Хорошо, что возницей сегодня был Вилли, который, несмотря на наши дружеские отношения, видел, что я задумался, и не приставал ко мне с разговорами. Когда мы доехали до места, я решил спросить его о помощниках, которые мне были нужны для того дела, что я придумал в дороге.
– Вилли, – обратился я к нему, – можно тебя попросить об услуге?
– Конечно, Рэдж. – Он смущенно улыбнулся, стоя рядом с лошадью и поглаживая ее по нахальной морде, пресекая попытки залезть ему в карман. – Что я могу сделать для тебя?
– У меня тут появилась девушка, но я ее очень ревную… Понимаешь, о чем речь? – Я заговорщицки подмигнул ему. – Поэтому мне бы не хотелось, чтобы моя просьба дошла до кого-то другого.
У него расширились глаза.
– Как ты мог подумать! Конечно, никому не скажу, я все понимаю!
– Ну так вот, – я наклонился к нему ближе, доверительно прошептав: – можешь посоветовать мне парочку беспризорников, которые могут это провернуть? Только чтобы не вороватые были и честно отрабатывали деньги, ну или хотя бы максимально честно.
Он задумался, видимо перебирая в голове варианты.
– Ну, если ты готов заплатить вперед… – Он почесал лоб, сдвигая полицейский котелок назад. – То знаю несколько таких. Ребята, конечно, подворовывают – есть-то нужно, но и честной работы не чураются, я их поэтому и не трогаю.
– Давай договоримся, что, скажем, в субботу пусть ждут меня в три часа в кафетерии на Черч-стрит, у Матильды, знаешь ведь?
– Конечно, любимое кафе инспектора, – покивал головой он.
Я протянул ему монету в пять крон.
– Держи, это чтобы заинтересовать их. Скажешь, я буду платить каждому по пенни в день, если будут работать на меня честно.
– Ого! Не много ли для беспризорников?! – удивился он.
– Это ведь разовая работа, – успокоил я его, – найдут, кто за ней ухлестывает, а дальше я и сам разберусь.
– Ну так-то да, – согласился он, принимая деньги, – хорошо, я договорюсь.
– Спасибо, Вилли, – искренне поблагодарил его я.
– Может, тогда же и заедешь к нам? – опять засмущался он. – У Марты просто глаза загорелись, когда узнала, что ты был на фронте. Мои рассказы из вторых рук ее уже не удовлетворяют.
Я вспомнил их счастливые лица, а также свое обещание, данное тогда.
– Посмотрим, Вилли. – Я протянул ему руку. – Если будет время, то зайду, но не обещаю.
– Хорошо! Вот она обрадуется! – Он словно и не слышал моей последней фразы, радостно вскочил на козлы фургона и, залихватски свистнув, щелкнул вожжами. Лошадь его радости не разделяла, но покорно и не спеша тронулась в путь.
Я покачал головой, вернулся к себе и переоделся. Я пропустил первый урок, так что на второй нужно было идти, тем более это был новый предмет, который пропускать совершенно не хотелось.
– Доброе утро, парни, леди! – Я зашел в класс и под веселые приветствия большинства уселся на свое место. Помахав рукой Эмми, я в ответ получил лишь ее гордый профиль.
