Эллина даже представить не могла, как можно убить человека. Она бы не смогла.
В который раз гоэта задала себе вопрос: почему именно она? Обвинили первую встречную? И кто написал на неё донос? Кто и за что её ненавидит, и почему следователь не желает ей верить? Выходит, вся её порядочность, весь её послужной список ничего не значат, и пусть она будет клясться, что невиновна, поверят не ей, а анонимному доносу.
Глаза наткнулись на дату информационного листа, и у надежды опали крылья. Он был помечен позапрошлым днём. Тогда её ещё не искали по всему Тордехешу.
Не задерживаясь у храма, Эллина, подбадривая себя воспоминаниями о передрягах, из которых ей доводилось выбираться, отправилась на поиски рынка. Нужно было запастись провизией — тем, что питательно, но долго хранится.
Купив всё необходимое для длительного путешествия, того, что она не взяла из Сатии, гоэта вернулась в гостиницу и заперлась в своём номере.
Остаток дня посвятила отдыху.
Бреар Эллина покинула на рассвете, сразу после того, как распахнулись городские ворота. Одета она была уже иначе, в привычный наряд для конных поездок: в юбке верхом далеко не уедешь, а в брюках и удобнее, и теплее.
Стажа её пропустила — наверное, приняли за боевую магичку.
Ольер ли Брагоньер в ярости сжимал кулаки. Перстень неприятно скрежетал по столешнице, оставляя на ней глубокие бороздки.
Лицо по-прежнему хранило бесстрастное выражение, но сидевшие в кабинете начальника подчинённые знали, что это всего лишь маска, вроде той, что следователи иногда надевают на допросы. Догадывались и солдаты, неуклюже переминавшиеся с ноги на ногу у двери.
— Ну? — Главный следователь откинулся на спинку стула.
Секретарь живо ухватилась за перо, готовая тут же приступить к записи показаний.
— Её дома нет, господин соэр. Служанка её ничего не знает, твердит, что госпожа у подруги.
— Адрес, имя.
— Кого? — не понял солдат.
— Подруги госпожи Тэр. Или ты не удосужился спросить?
Зелёные глаза впились в лицо солдата, заставив того потупиться, как шестнадцатилетнюю девицу. Комкая перевязь, он молчал, догадываясь, как «обрадует» Брагоньера очередное «не знаю».
— Я жду. Ты и так заработал на выговор.
— Она не знает, господин соэр, говорит, та живёт под Сатией.
— Врёт, — безапелляционно заявил следователь, делая какие-то пометки. — Немедленно доставить на допрос в управление. Ответственный, — он задумался, обведя глазами присутствующих, — господин Зонер. В случае упорства допрашиваемой разрешаю применить лёгкие пытки. Полагаю, пытки каплями воды будет достаточно. Показания служанки должны лечь мне на стол сегодня же.
Подчинённый, недавно принятый на работу следователь, кивнул и вышел, забрав солдат. Их место заняла стража, охранявшая ворота прошлым днём и ночью.
Соэр скрупулёзно допрашивал всех, пятёрку за пятёркой, холодно повторяя одни и те же вопросы. Его интересовало, через какие ворота и когда Эллина Тэр покинула город. Однако ничего путного он не добился.
Но Брагоньер не привык отступать. Он приказал произвести вторичный, более тщательный обыск дома Эллины и опросить соседей:
— Меня интересует, где и когда её видели в последний раз, с кем она общалась, во что была одета. Кто заходил в дом в её отсутствие и какой масти её лошадь.
Через два часа он получил ответы на некоторые из своих вопросов и позволил себе удовлетворённо улыбнуться. Пряталась в трактире «Белая мышка», по дому бродили её знакомые, спешно собирая вещи, лошадь серая.
Соэр вывел на листе с печатью Следственного управления список (или, если соседи не знали имён, приметы) людей, общавшихся со сбежавшей обвиняемой в тот день, и заново допросил стражников. Дежурившие в ночь показали, что похожая лошадь была привязана к дорожной повозке, покинувшей Сатию через южные ворота. Только женщины по имени Эллина Тэр в списках пассажиров не было.
— Разумеется. Поддельные документы. Ей тридцать четыре, по возрасту кто-то подходил?
