Рядом с ней на одно колено встал изменившийся внешне и внутренне Кемран. Его черты лица словно потекли, меняясь, и внезапно застыли, став другими. Вроде бы существенно ничего не изменилось, но в то же время пропало отталкивающее впечатление. Исчез взгляд трусливого ненасытного шакала, сменившись уверенным и гордым взглядом тигра.
– Благодарю, госпожа, – тихо сказал дядя, не опуская головы и не пряча глаз, ставших темно-карими с зелеными искорками. – За то, что указали на мои грехи и прошлые ошибки. И более всего – за то, что дали возможность их исправить.
– Как воспользуешься этим? – помимо воли шевельнулись мои губы. – Куда приложишь новые силы, воин?
– Вся моя жизнь принадлежит Родине, – уверенно ответил Кемран. – Родине и… – Он повернулся и посмотрел в упор на поразительно красивую женщину, которая находилась рядом: – Марьям.
– А она согласна? – Сейчас с ним говорила не я. Сейчас с ним напрямую говорила сама любовь моими устами.
– Марьям, – повернулся к коленопреклоненной женщине изменившийся человек, – ты окажешь мне честь, став моей женой?
– Да, – тихо пронеслось по саду легкое дыхание.
И рядом с нашей парой встала вторая.
Да, у меня была скромная свадьба. Не было рядом стыдливо краснеющих подружек. Не хлопали по плечам жениха его подтрунивающие друзья. Не плакали расчувствовавшиеся родственники. Но для меня это была сама лучшая свадьба на свете.
Я смотрела в любимые глаза цвета грозового неба и отчетливо понимала: моя жизнь началась с этого мужчины и закончится им же. Мы неразрывно связаны не только кровью. Мы неразрывно сплетены душами. Теснее связи просто не может быть.
– Люблю, – еле слышные слова.
Два сердца, две души, два человека – и одна большая любовь… Я ожидала своего поцелуя и даже потянулась навстречу.
– Агилар! – раздался звучный голос из глубины сада. – Где ты, дружище?
– Иди сюда, – разорвал зрительный контакт Агилар и повернулся в ту сторону. – Раздели со мной радость, друг!
Из-за шатра показался высокий статный вельможа в дорогом парчовом наряде, по виду сверстник моего мужа. Чуть грубоватые черты лица с лихвой компенсировались прекрасными глазами, в которых сейчас плескались ярая злоба и лютая зависть.
Незнакомец испугал меня до колик. Страшное, темное начало его сути излучало вокруг зло, выбрасывая вперед невидимые щупальца, словно протуберанцы. Я поняла ясно: он маг в чужом обличье, и он не человек. Но кто же он, кто? Шайтан? Ифрит? Джинн? Злой дух? И как сказать об этом мужу, не разрушив нашего взаимного доверия?
Мужчина, не отрываясь, жадно смотрел на меня, и в нем явственно разгоралось сильное, выворачивающее кишки и сжигающее жаром мозг вожделение. По крайней мере мне это было вполне заметно и очевидно. От него просто шибало волнами такой страшной темной похоти, что хотелось от нее бежать далеко-далеко и где-то надежно укрыться.
Я впервые в жизни по своей воле опустила на лицо плотное покрывало и склонила голову, невольно прячась за ширмой от неприятного гостя.
– Познакомься, Керим, – радовался появлению друга Агилар. – Это моя жена, Амариллис. Моя путеводная звезда и яркая искорка во тьме долгой ночи.
– Польщен знакомством, уважаемая хоним, – улыбнулся вновь прибывший. Осторожно взял меня за руку, заручившись разрешением супруга. Пафосно произнес: – Долгих лет здравствовать вам, госпожа, и хорошего мужа!
Поздравление, граничащее с оскорблением. Вот только радостный, счастливый, полный любовью Агилар этого не понял. Я вскинула взор, и мою спину обдало морозом: в жестоких сапфировых глазах чужака светилось обещание занять место Агилара…
Эпилог
– Многие события, – рассказывал старик, сидя на веранде старой чайханы, симпатичному лопоухому ослику, – люди строят своими собственными руками, не думая о последствиях.
Ослик согласно кивнул и переступил копытцами.
– И сейчас наша бедная девочка, – продолжил Веселый Дервиш, – будет расхлебывать то, что заварил ее доверчивый недальновидный муж.
Ослик пригорюнился, прикрывая печальные глаза мохнатыми ресницами и отгоняя хвостом кусачих мух.
– Только один человек, призванный так не вовремя! – сердился старик, прихлебывая из старой, потертой пиалы душистый чай. – И вся история поменяла свой ход. Вместо долгой и счастливой жизни дитя войны и любви получит множество горьких уроков и пройдет по всем кругам чистилища в поисках своего счастья. Которое будет так далеко и так близко.
