Агилар застонал и медленно, безумно медленно начал свою вечную игру завоевания женщины.
– Скажи мне, – мучительно выдохнул он, – если тебе… будет больно.
– Не отвлекайся, – посоветовала я ему.
И мы, сплетенные на шелковых простынях, забыли обо всем. О своих страхах и неуверенности, о странной, причудливой игре «рабыня – раб – госпожа – господин» и о целом мире за нашими окнами и стенами!
Наш секс был изумительным. Необыкновенным. Неистовым. Такое впечатление, что мы, как голодающие, дорвались до мешка с хлебом и мясными припасами и не могли своими силами от них оторваться, пока не лопнем от обжорства.
Наши крики, наверное, всполошили весь дворец, и только понимание, что там на самом деле происходит, и мысль о неизбежном наказании могли удержать стражу от настойчивого стремления вломиться в господские покои. Хотя мои уши четко фиксировали возбужденные голоса под нашей дверью. Что характерно, не только мужские!
Я жадно вбирала ту необходимую мне силу, энергию, в которой мне до сих пор отказывали, держа на голодном пайке. Ласкала пальцами грудь и живот Агилара, вызывая под руками конвульсии сексуального удовольствия.
Смеялась и плакала от чувства острого насыщения и неотрывно пила-пила-пила все, что добровольно отдавал мне мужчина. Мне было мало! И когда пришел мой первый настоящий оргазм, дворец потряс единый слаженный вздох. И я заглотила этот выброс, как конфету, перекатывая во рту карамельную сладость полновесного удовлетворения, причем заглотила как пищу, как вино, как воду, словно это то, без чего мне невозможно жить.
– Сыта, – довольно пробормотала я, расслабленно падая на подушку и смежая веки. – Наконец-то сыта! Благодарю тебя.
– Спи, хоним[8], – прижал меня к себе Агилар. – Я разрешаю тебе спать.
Слабая усмешка искривила мои губы, перед тем как я провалилась в крепкий, глубокий сон. Нельзя быть таким большим и таким наивным…
Глава 12
Плохо, когда вам предлагают заменитель. Еще хуже, когда его забывают снабдить инструкцией по применению.
– Вставай, дочь гиены! – ощутимо пнули меня в бок.
Я вздрогнула и от неожиданности спросонья чуть не скатилась с кровати. С трудом разлепила глаза, чувствуя во всем теле приятную тяжесть насыщения. Подавив желание облизнуться, я уставилась на большое розовое пятно, скакавшее передо мной, и постаралась сфокусироваться.
– Бесстыдница! – орало пятно, размахивая руками. Рядом мельтешило еще с десяток разноцветных пятнышек поменьше. – Разлеглась тут!
– Да еще так нагло! – поддержало крикунью лиловое продолговатое пятно. – Как будто это ее покои.
– Не мои, – тут же согласилась я, закрывая ладошкой один глаз.
Розовое пятно трансформировалось в госпожу Сирейлу и еще кучу незнакомых женщин, возмущенно меня рассматривающих.
– Есть здесь место, где я могу обрести покой? – полюбопытствовала я, сползая с кровати и начиная искать, во что бы завернуться.
– Есть, – фыркнула худышка в синем. – Вечный.
– Так далеко я не заглядываю, – добродушно призналась я, заматываясь в простыню.
– Посмотри на нее, – шепнула коричневая золотистой. – Какая наглость!
– Да-да, – закивала золотистая. – Господин ничем ее не отметил за первую ночь! Не то что нас! Мне вот подарил прекрасный браслет!
Я бросила взгляд на тонкую золотую цепочку на запястье красавицы. Негусто.
– Быстро собралась и пошла! – бушевала госпожа Сирейла.
– И не надо так орать! – поморщилась я от звона в ушах.
Сегодня у меня донельзя обострился слух. Я слышала даже древоточца, прокладывающего себе дорогу в стене.
– Нахалка! – внезапно отвесила мне весомую пощечину смотрительница гарема. – Ты поплатишься за свое неуважительное поведение!
– И ведь не боится ничего! – поделилась желтая с оранжевой, словно меня тут рядом и нет. – Господин так рано вышел из спальни и ускакал, не оставив никаких распоряжений, а ей все равно!
