– Что?!! – сдвинула я брови. Взорвалась: – Что на этот раз? Скорпионы под подушкой? Каракурты под одеялом? Крокодил в бассейне? Джинн в лампе или узкогорлом кувшине?
– Это… – продолжал заикаться евнух.
Пришлось стукнуть его по спине. Легонько, чтобы выплюнул не легкие, а только слова.
Агилар подло ухмылялся.
– Это же покои первой жены, – наконец-то разродился Саид, падая передо мной на колени и утыкаясь лбом в пол.
Я злобно уставилась на странно спокойного Агилара и сообщила:
– Да, это гораздо хуже, чем скорпионы!
И кто-то очень самоуверенный сделал вид, что он совсем здесь ни при чем. Тогда я подошла к нему, подняла голову и уставилась в непроницаемые глаза, на дне которых тлел огонек желания:
– И что бы это значило, загадочный мой?
– По-моему, все ясно, – не теряя спокойствия, ответил Агилар. – Ты пришла в эти покои по своему желанию и вскоре займешь место моей первой жены. Это не обсуждается. Я так решил. Я так хочу. И будет так, как я сказал!
– О как! – уперла я руки в бока. – Считаешь, бросил мне подачку, и я тут же расплывусь медовой лужей под твоими ногами?
Он дернул щекой.
– Так вот! – продолжила я. – В меду легко увязнуть, самонадеянный мой! И еще…
– Ты и так уже слишком много сказала для жены, послушной воле мужа, – прорычал Агилар. – Ты должна знать свое место, женщина!
– Саид, – вполголоса позвала я евнуха. – Иди-ка прогуляйся, пока я буду искать свое место. Чтобы тебя ненароком поисками не задело!
Предусмотрительный евнух вскочил и достаточно проворно для такой комплекции вымелся за дверь. Я проводила его взглядом и снова вернулась к своему барану:
– Слушай меня внимательно! Говорю четко и по словам. Я. Никогда. Не. Буду. Твоей. Женой. Дошло?
– Будешь, – возразил он, ничуть не смущенный моим протестом. – В этом вопросе у тебя нет права голоса.
– А в каком есть? – тут же поинтересовалась я своими мифическими правами.
– Можешь сменить занавески, ковры и выбрать прислужниц, – пожал плечами Агилар. – Остальное оставь мужчинам.
– Счас оставлю, – кивнула я, тоже начиная звереть от чужой глухоты. – И сменю.
Агилар усмехнулся и сложил руки на груди. Обычно это действовало на меня, как афродизиак, но сегодня у меня была ночь покаяния, совмещенного со строгим воздержанием. Точнее, покаяние будет у Агилара, воздержание – тоже!
Я схватила одну из подушек, в изобилии валяющихся по всему помещению, и разодрала ее пополам, не прилагая особых усилий. Вокруг меня закружились пух и перья.
– Я не согнусь пред твоей волей, – сообщила я, откидывая половинки и хватая следующую подушку. – Я так решила.
Агилар внимательно наблюдал за мной, готовый в любой момент вмешаться.
– Я не буду одной из многих! – С легким «крак» подушка погибла в моих руках (на полу появился сугроб из перьев). Я потянулась за кочергой и завязала ее в узел. – Я так хочу!
Мужчина сделал ко мне шаг, я отпрыгнула к окну и сорвала занавесь.
– И будет так, как я сказала! – Мое решение подтвердил сверзившийся со страшным грохотом карниз.
– Ты просто капризничаешь, – сделал типично мужской вывод Агилар. Снисходительно пожал плечами: – Это пройдет.
– Ага, – швырнула я одно из декоративных деревьев в этажерку, расколошматив в щепки и то и другое. Следующей погибла оконная решетка – я сваяла из нее художественное гнездо для крупной птицы – журавля или аиста. – Вместе с жизнью! – Крикнула во весь голос: – Хочешь жениться на трупе? Нет? А зря… Он всегда молчит! Правда, плохо пахнет… так же, как и твои интриги. Но это же сущие мелочи, о великий стратег, верно? Ты не согласен – заставь меня! Попробуй!
Тут через окно запрыгнул маленький длинноухий серый ослик с грустными глазами. И Веселый Дервиш, покачивающийся у него на спине, поведал нам:
– Здравствуйте! – обрадовалась я ему как родному. – Вы не могли бы объяснить этому тупоголовому архару мою точку зрения с мужской точки зрения, но так, чтобы она не противоречила женской точке зрения, потому что моя женская логика сдохла от тяжелого труда, так и не раскопав в этом мавзолее мужского самолюбования хоть малейший намек на проблеск понимания моей
