задумывались, что все это только из-за меня? Из-за того, что я поклялся найти ее убийцу? – он втянул в себя воздух полной грудью, от чего респиратор шлема загудел как какое-то животное.
- Вы хотите закончить? – спросил корсар через некоторое время, – Отпустить его и надеяться, что жизнь ему сама принесет наказание и без вашего участия?
- Конечно, нет, я лично, и никто другой, убью этого Гористарского выкормыша, – отрицательно покачал головой Эдвард, – Просто я все больше понимаю, что становлюсь таким же. И почему-то это меня совершенно не заботит…
- Такова наша жизнь, барон, – кивнул корсар, – Сильный уничтожает слабого, вне зависимости от того, какие есть для этого причины. Вам не стоит задумываться о таких вещах. У каждого из тех, что мы сегодня убили, были еще тысячи возможностей закончить свою жизнь досрочно, и то, что мы успели раньше, на самом деле ничего не меняет.
- Неизбежность смерти, да, капитан? – усмехнулся Эдвард, – Интересно, какой она будет у меня?
Комментарий к Осознание. Глава 13. получилось несколько меньше, чем предыдущие, но смысла размазывать происходящее я не видел. Может, быть, свою роль сыграло роковое число. День закончился, со следующей главы начало нового.
====== Осознание. Глава 14. ======
Глава 14.
Эдвард в этот раз проснулся даже раньше привычного, задолго до подъема в лагере, нахлынувшие воспоминания настолько взбудоражили его сознание, что сон проходил сам собой. Так этот мир не похож на его прежний, что каждое воспоминание разрывает уже начинавший складываться ход мыслей, лишая всякого настроения. Разлепив глаза, не без труда присел на заскрипевшей кровати, выгоняя остатки ночной дремы из головы, и бросил взгляд за окно, где солнце только-только начинало подниматься из-за горизонта, едва окрашивая небо в розовые и красные тона, но сам лагерь все еще находился в плену у предрассветной темноты, никак не желающей уступать свое место новому утру.
Стараясь не разбудить мирно посапывающую вожатую, завернувшуюся в одеяло и набиравшуюся сил перед новым днем, он тихо встал и принялся переодеваться в уже привычную пионерскую форму, почти не обращая внимания на ее дурацкий вид, не вызывающий почти ничего, кроме смеха и, забрав стоявший тут с ночи кефир и уже успевшую несколько подсохнуть булку, вышел на улицу. У него хватило даже чувства юмора на то, чтобы оставить Ольге Дмитриевне ответную записку «утро наступило, разговора не дождался», надеясь, что не сильно обидит таким вольным отношением к ее педагогическим угрозам. Поскольку девушкой она была действительно славной, и не ее вина в том, что у Эдварда с остальными пионерами сходства примерно столько же, сколько у вожатой со штурмовым отрядом ударной армии.
На ходу жуя булку и запивая ее кефиром, Эдвард направился к воротам по еще спящему лагерю, где лишь уличные фонари на площади тускло светили себе под нос, а деревья склонились длинными ветвями над аллеями, размышляя о вчерашнем таинственном существе, чем же это могло быть и насколько опасно. Может быть, действительно стоит поспрашивать у местных, может кто-нибудь что-то знает или слышал. Та же самая Славяна здесь вроде как не первую смену, если верить ее собственным словам, так что до нее могли доходить хотя бы слухи о местных животных или полуразумном населении. У ворот же он сейчас собирался проверить рассказ Ольги Дмитриевны по поводу обслуживающего персонала, что сюда должен приезжать каждое утро из окрестных деревень на том же самом автобусе, в котором когда-то сам сюда… телепортировался? Материализовался? Приехал? Здесь уже подходящий глагол подобрать сложно, поскольку о моменте своего появления здесь не помнил совершенно ничего, в этом месте у него словно пробел, заканчивающийся моментом пробуждения, когда открыл глаза и обнаружил себя в роли… будущего пионера!
Конечно, просто стоять и встречать обслугу у ворот выглядело бы глупо, но Эдварду был интересен сам момент их приезда сюда, какая-то часть его сознания подозревала, что автобус просто материализуется здесь время от времени, с такими же новыми посетителями «Совенка», как и он сам, а вот его регулярные приезды и уезды кладут еще одну гирьку на ту чашу весов, что отвечает за реальность этого лагеря и всего происходящего вокруг него. Допив кефир, смял упаковку и забросил ее в ближайшие кусты, а потом, зажав в зубах остатки булки, полез на стоявшее чуть в стороне от ворот дерево, достаточно старое и с большой кроной, чтобы укрыть от посторонних взглядов, и вполне подходящее для того, чтобы наблюдать за автобусной остановкой. Никогда прежде по деревьям не лазил, но это оказалось не сложнее, чем забираться по всевозможным развалинам и обломкам в городских сражениях, где ему приходилось участвовать, главное, следить за балансом и равновесием, остальное уже никаких проблем не
