спокойствия. И даже продолжающие стучаться в подкорку сознания страхи и тяжелые мысли отступали, оставляя только спокойное и мирное «сейчас», когда мог позволить себе насладиться этим опьяняющим чувством близости дорогого тебе человека.
- Ты так улыбаешься, словно знаешь чуть больше, чем все остальные, – сказала Алиса, – Я уж и не знаю, кто ты на самом деле… шпион какой-то или агент… но даже надеяться боялась, что именно так все и получится. Я ведь раньше даже ни с кем никогда не встречалась…
Прерывая их идиллию, в замке с довольно громким звуком провернулся ключ, заставив моментально забыть о разговоре и торопливо подскочить на кровати, оказавшись как можно дальше друг от друга прежде, чем дверь откроется. Ключи от этого домика, по идее, были всего лишь у двух человек: у Ульяны, которая сейчас вряд ли бы стала входить в дверь, и у Ольги Дмитриевны, что забрала ключ Алисы, когда наказала девушку, заперев здесь до ужина. Вот только зачем ей вообще понадобилось приходить сюда в такое время, когда до ужина еще довольно далеко по времени?
И это действительно была их всеми любимая вожатая, уже заранее входя в домик с видом светлого паладина, пришедшего сразиться с жутким демоном, что терроризировал население небольшой деревушки. И только зайдя внутрь, она уже огласила весь домик своим голосом, увидав, что Алиса здесь не одна.
- Эдвард! – в этот момент, казалось, она готова уже начать метать молнии из глаз, и если бы взглядом можно было убить, то он уже сейчас валялся бездыханным на полу, пробитый насквозь, – Что ты здесь делаешь?! – конечно, вопрос по большей части риторический, поскольку вряд ли ожидается честный ответ, с помощью которого можно избежать наказания, но, не дав даже и рта раскрыть кому-либо еще, Ольга Дмитриевна накинулась на него со всеми возможными обвинениями, – Я подозревала, что могу найти тебя здесь, когда ты не появился на обеде, но все же надеялась, что ты окажешься более ответственным! Вообще хотя бы представляешь, как это выглядит? – здесь хотя бы была справедливой, если тот факт, что они с Алисой долгое время находились одни в закрытом домике, станет общеизвестным достоянием, то тут уж точно не избежать всевозможных слухов и весьма неприятных суждений.
- Я зашел навестить человека, которого вы заперли в четырех стенах, – ответил ей, как только взяла паузу, чтобы набрать в легкие больше воздуха, – Считаете, что здесь есть что-то противоправное?
- Считаю! – рявкнула вожатая, окончательно выйдя из себя. Кажется, Эдвард пересек ту грань, за которой кончалось терпение вожатой. И так уязвленная сегодняшней отповедью, она не нашла иного повода вывалить на него все, что уже успело накопиться, – Как ты вообще разговариваешь со старшими! Ты всю смену ведешь себя так, как не подобает настоящему пионеру! Кем ты вообще себя возомнил за эти дни?! – ее голос уже больше походил на крик, и даже Алиса испуганно вжалась в стену, еще не видя вожатую настолько разозленной.
- Не при Алисе! – рявкнул в ответ Эдвард, не собираясь выслушивать еще одну бессмысленную нотацию от вожатой и уже порядком устав от той роли послушного пионера, что должен играть перед ней со всеми ее глупостями. Если хочет служебного разбирательства, то пусть его получает, но и дальше стоять ниже ее по иерархической лестнице, выполняя столь же глупые поручения, больше не желал. Повернувшись к девушке, чуть улыбнулся, – Выйди на пять минут…
- Да как ты смеешь указывать, кто и что должен делать?! – теперь уже очередь вожатой выходить из себя, – Тут я старшая по званию! Алиса, выйди! – трижды упрашивать рыжую смысла никакого не было, и девушка стрелой вылетела из домика, только дверью хлопнула. Хотя сейчас наверняка начнет подслушивать. В любом случае, стоило только двери закрыться, Ольга Дмитриевна с новой силой накинулась на Эдварда, рассчитывая задавить его авторитетом старшей по званию, – Эдвард! Как мне все это понимать?! Мало того, что ты устроил на площади, так теперь еще и черт знает что устроил здесь! Как я теперь вообще могу тебе доверять?! Я твоим родителям напишу, что ты здесь делаешь! И будь уверен, напишу и в твою школу, как себя ведешь!
- Да будьте добры, устройте мне такую любезность! – в ответ тоже повысил голос Эдвард, – Даже не буду вам объяснять, почему мне все равно, что и куда вы напишете! Можете хоть написать в правительство о том, какой я плохой и почему не являюсь порядочным пионером! Пишите! Только не смейте и слова сказать про Алису! Если вы сами сказали, что я за нее отвечаю, то и вся ее вина тоже моя!
- Я сама как-нибудь разберусь, что и про кого мне писать! – уперев руки в бедра, отрезала Ольга Дмитриевна, – Ты вообще не понимаешь, что ты сейчас устраиваешь? Я могу и в комсомол написать про тебя!
- В Бездну ваш комсомол! – вспылил Эдвард, которому уже порядком надоели все эти бессмысленные угрозы, – Если вам так хочется испортить мне жизнь здесь, то не смею мешать! И не думайте, что сейчас буду тут валяться перед вами на коленях и вымаливать прощения! Вы сами все это устроили, так что первая вина в первую очередь на вас! – наверное, их слышала не только Алиса под дверью, но, как Эдварду сейчас казалось, и большая часть населения лагеря, вне зависимости от того, где находились юные пионерки и пионеры.
