тобой. Я пытаюсь этому противостоять, но пока ничего не могу с собой поделать.
– А во что тебя одеть? – смирилась я с его присутствием. – Ты же не можешь появиться в таком виде.
Ричард щеголял с голым торсом.
– Мне что-то передали вчера из одежды.
– Пойдем посмотрим. Только побыстрее.
Мы нашли в саквояже, который выдали милорду Верду, белье – обычное, земное, не имперские длинные портки. Кроме того, там были и джинсы, и свитер, и ботинки, и пальто. Одевался командующий Тигверд быстро, по-военному. Так что на работу я не опоздала.
Войдя в аудиторию, Ричард стал невидимым… Просто медленно растворился в воздухе. Красиво. Вот что за человек? Даже это у него получается красиво… Или все дело в том, что я влюбленная дура?
Милорд сел подальше, чтобы на него никто не наткнулся. Я только вздохнула. Не люблю, когда на занятиях посторонние. Чувствуешь себя уже не так – скованно. Но… что поделаешь?
После пар – хорошо, что у меня их сегодня было всего три, – мы доехали до магазинчика, где я любила запасаться мясом и творогом. Там они, в отличие от супермаркетов, были похожи на настоящие.
– Знаешь, что я еще помню? – выдохнул мне на ухо Ричард.
– Что? – Я стояла над прилавком и размышляла, как купить все, что нам надо, и уложиться в те деньги, которые я могла позволить потратить.
– Я помню, как ты жарила мне и мальчишкам блинчики. Это было счастье…
– Ричард, прекрати. – Меня обуяла такая злоба, такое отчаяние… – Ты, конечно, тоже пострадал. Но это не отменяет того факта, что ты сам от всего этого отказался.
– Знаю, – опустил он голову. – И меня это сводит с ума.
Он решительно забрал пакеты из тележки, мы вышли из магазина. И тут Ричард поинтересовался, как мне лучше получить деньги на хозяйство – наличкой или на карточку. И это прозвучало так обыденно… Что я не могла не возмутиться.
– Ричард, как-то для человека, потерявшего память, ты слишком хорошо ориентируешься в мире, который для тебя вроде бы чужой?!
– Так я же память потерял, а не мозги, – спокойно ответил он мне. – И прекрасно понимаю, что жить за твой счет мне… мягко говоря, не положено.
– А что так?
– Это унизительно!
– Вот, пожалуйста, запомни все, что ты чувствуешь сейчас. Потому что мы обязательно вернемся к этому разговору, как только ты все вспомнишь. И когда это произойдет, я обязательно расскажу тебе, как унизительно, когда в империи Тигвердов все в магазинах запуганы тобой и мне не дают расплатиться за собственные покупки!
– Мы же об этом разговаривали уже. Правда, ты не так сильно гневалась…
– Было дело.
– И как я тебя уговаривал?
– Сначала ты говорил, что вычтешь эти покупки из моей зарплаты…
– Ты на меня работала?
– Да. Прислугой.
– Как-то я плохо представляю тебя в виде прислуги, – хмыкнул он. – Вот в роли командира – это да…
– Я была очень хорошей экономкой! – обиделась я.
– Должно быть, я по тебе с ума сходил… – Он долго смотрел мне в глаза. Потом с усилием отвел взгляд и спросил: – Ладно. Сначала я говорил что-то про твою зарплату. А потом?
– Потом я стала твоей невестой.
– Невестой, – грустно усмехнулся он. – Я не помню подробностей. Но я помню ощущение счастья…
– Я не возьму денег. Ни от тебя. Ни от твоего отца.
– Ника…
Для того чтобы отзаниматься со своими двумя учениками вечером, я влила в себя столько кофе, что булькала уже, как кофейник в поместье милорда Верда.
И как только ученики ушли, я разделась, рухнула на кровать и отключилась. Снилась мне всякая белиберда: я сижу на камне
