«Дорогой граф Солес, к сожалению, в настоящий момент графиня Виола, известная как Летта, находится в своем замке, в графстве Луань, где ты можешь навестить ее лично.
С уважением, магистр
Поспеши, граф, и, возможно, тебе удастся нейтрализовать соперницу дочери.
Хейда с улыбкой проследила за тающими в воздухе письмами. Если всем так нужна эта нищенка, оказавшаяся графиней, то разыскивайте ее сами, а она понаблюдает за этим со стороны. Ей было любопытно, кто найдет девчонку первым? Алмар или граф Солес – папаша нынешней фаворитки айта? И насколько сильно нужна айтам эта девчонка? Неужели Алмар действительно влюбился? Нет, в это она не верила. Здесь что-то другое. Чтобы Алмар, утонченный, умный, страстный, таинственный, мог влюбиться в замухрышку, пусть она хоть сто раз будет иномирянкой, Хейда поверить не могла. Она за девять лет выучила его вкусы. Сейчас она очень жалела, что разорвала отношения с магом. Ей всего тридцать, она маг и проживет еще лет двести, а если Алмар захочет, то и бесконечно дольше.
Магистр никому бы не призналась, что в глубине души она мечтала, чтобы граф добрался до девчонки первым. А еще она собиралась в ближайшее время наведаться в графство Луань и… Женщина сжала кулаки. Она все исправит. Вернет Алмара и больше никому его не отдаст!
Летта, а точнее, уже графиня Виола не знала об интригах, разворачивающихся вокруг ее скромной персоны. Ей было не до того. Она пыталась составить план здания, гордо именуемого замком Луань. Все помещения большого жилого дома уже были обследованы и тщательно зарисованы на двух листах желтой бумаги. И вот теперь Летта добралась до башни. Здесь была всего одна большая круглая комната, зато в ней было много высоких стрельчатых окон, через которые открывался великолепный вид на окрестности. Оштукатуренные стены, деревянные полы, арочный потолок, большое зеленое кресло и высокое зеркало в обрамлении орнамента из переплетающихся вьюнков – вот и все убранство. Она сразу влюбилась в эту комнату. Сквозь грязные стекла пробивались солнечные лучи, высвечивая кружащую по помещению пыль, настроение было отличное, и Летте вдруг захотелось подурачиться. Она встала напротив зеркала, критически окинула взглядом худенькую мальчишескую фигурку в простых холщовых штанах и мужской рубашке. Поправила растрепавшийся хвостик.
– Не фонтан, но пойдет, – вынесла она вердикт собственной внешности. – «Так громче, музыка, играй победу! Мы победили, и враг бежит, бежит, бежит!» – Летта вскинула вверх кулачок с зажатым в нем местным аналогом карандаша.
Акустика в помещении была изумительной, веселым звоном девичий голосок, отражаясь от стен, ответил ей легким эхом.
– Гражданка графиня Виола Луаньская, нашим читателям весьма интересно, как прошло ваше внедрение во вражеский стан? – скорчив серьезную рожицу, низким голосом обратилась Летта к своему отражению.
Она совершенно не боялась, что ее подслушают, потому что заперла толстую дубовую дверь, ведущую на площадку, откуда начинались ступени вниз, на засов, как и дверь в само помещение. Поэтому сейчас между Леттой и возможным шпионом было восемь ступеней и две двери.
– Ох, все было прекрасно, – с томным придыханием, похлопав глазками, отвечала гражданка графиня. – У ворот замка меня встретил командующий местной армией майор Герж, такой импозантный мужчина с пушкинскими бакенбардами и выправкой военного. Душка герцог уже предупредил о моем появлении, поэтому майор если и был удивлен, то в этом не признался. Железной выдержки человек. Железной! Трубы дудели, барабаны стучали, сверкало оружием войско, состоящее аж из семи человек: трое пацанов лет по пятнадцать, одноногий отставник – денщик майора, и еще парочка инвалидов, но все было так красиво! Так красиво! Жаль, у меня не было букетика незабудок бросить бравым воинам, – кривлялась Летта, вышагивая по комнате и размахивая руками.
– А мы слышали, что триумфальное возвращение в родные пенаты омрачила ревизия доставшихся вам владений? – нахмурив брови, строго спрашивала Летта-репортер, остановившись напротив зеркала. – Злые языки говорят, что во время оной ревизии юная хозяйка ругалась не по-детски, грозя повесить на заборе каждого второго, предварительно обмазав дегтем и вываляв в перьях. – Она обличительно выставила вперед палец.
– А что делать? Здешний народ совершенно отбился от рук, – вздыхала Летта тонким и плаксивым голосом, закатывая глаза и заламывая руки. – Пролетариат в составе двенадцати человек, собаки и худой желтой кошки внимал мне с огромным интересом и злорадствовал, глядя на препирательства между новой властью в моем лице и приросшим к теплому месту управляющим.
– Мадемуазель, вы говорите о гражданине Араме?
– Да, именно об этом коварном расхитителе социалистической собственности! Так вот, пока бедная голодная графиня пыталась понять, чем же ей предстоит владеть и стоит ли это владение того, чтобы ради него напрягаться, народ наслаждался бесплатным
