– Сын, из тебя выйдет хороший Верховный, – выслушав Алмара, сказал Властитель теббов. – Я бы тоже хотел видеть тебя на троне. Неужели тебя не прельщает власть? Возможность изменить жизнь миллионов подданных? Неужели ты не хочешь войти в историю как Владыка, выведший расу из изоляции?
– Нет. Я слишком молод и хочу еще погулять. А затем мечтаю заняться исследованиями. Хочу путешествовать. Возможно, найти мир, из которого пришли наши предки. Я хочу найти женщину, которая полюбит меня и которую полюблю я. Хочу, чтобы она родила мне детей, хочу видеть, как они растут, принимать участие в их жизни, а не отделываться подарками на праздники. Мне не нужна власть.
– Тебе придется принять решение, даже если ты этого не будешь хотеть всем сердцем. Тебя вынудят к действию. Что же, давить не буду. Я хочу, чтобы ты сам сделал выбор. Поезжай к ней, и на месте ты все поймешь.
– Я ее уже ненавижу! – воскликнул Алмар. – Из-за этой избранной моя жизнь летит под хвост кошаре! Пусть на ней Антео женится!
Зорг переливчато рассмеялся:
– Не веди себя как ребенок, поезжай и посмотри на девушку. До встречи, сын. Береги себя.
С этими словами он исчез.
– «Не веди себя как ребенок», – передразнил маг отца. – Можно подумать, я взрослый! Мне всего тридцать лет! Другие ваниры в моем возрасте только получают право на первую наложницу! Кто же виноват, что меня обучала сама Госпожа и я слишком быстро оброс обязанностями. У! Как же я ее ненавижу, эту избранную, – прошептал в пустоту Алмар.
Он встал с кровати и, подойдя к окну, распахнул створки, впуская в комнату тишину ночного воздуха, пронизанного легким ароматом цветов. Чуткий слух оборотня уловил едва слышный щелчок, и в тот же миг зеркало за спиной Алмара разлетелось вдребезги. Сай молниеносно отскочил от окна, и второй болт лишь слегка задел руку. Маг покрылся двумя слоями защиты и, не раздумывая, выпрыгнул в окно, на ходу создавая осветительный шар и отправляя его вперед, в ту сторону, откуда уже летела третья стрелка. Алмар был настолько уверен в своей защите, что даже не стал уклоняться. Его спасла бочка с водой, которую он решил обогнуть, а не перепрыгнуть, поэтому болт попал не в грудь, а в плечо.
– Я его ранил! Уходим!
Мужской голос, сопровождаемый топотом двух пар ног, раздался со стороны дороги, и Алмар швырнул туда заклинание выжженной пустыни. Послышался вскрик, прозвучавший в ушах мага песней. Рана на плече пылала огнем, но Алмар упрямо бежал на голоса. Еще от одного болта он удачно увернулся, успев швырнуть в нападающего несколько плазменных сгустков.
– Как вы смеете топтать мои цветы? – раздался возмущенный старческий голос, и на крыльцо башни вышла сатия Беротта в длинной белой ночной рубашке и чепчике.
– Осторожно! – крикнул Алмар. – У них сакво[5]! В дом!
– Ты в порядке, сынок? – Сатия небрежно махнула рукой, и Алмар в восторге остановился.
Убегающий через цветник в сторону парка мужчина покрылся каменной коркой да так и застыл на одной ноге в попытке перепрыгнуть через искусственный ручеек, медленно скользящий по выложенному камешками руслу.
– Да ты ранен! Немедленно в дом! Что за детские выходки! Вместо того чтобы позвать телохранителей, самому броситься в погоню! Алмар, ты сущий ребенок!
Алмар перевел взгляд на плечо, вокруг раны расползалась чернота, кружилась голова. Яд куары. Он должен перекинуться, но нельзя на глазах у сатии: об этой его способности знают только избранные.
– Сатия Беррота, нужно сообщить Антео.
– Я все сделаю, меняй форму, мальчик. – Старушка весело ему подмигнула. – И не волнуйся, у меня давняя дружба с Зоргом, я тебя не выдам. Маны еще за это ответят! Нападать на ванира в его собственном доме! Куда катится мир?
– Маны?
– Я хорошо рассмотрела их серебряные глаза. Одного ты превратил в пыль, а второй теперь будет украшать мою лужайку. – Она захихикала, как девчонка, но Алмар этого уже не слышал, он стремительно менялся.
«Герцог, я не знакома с графиней Виолой Луань и никогда не собиралась брать ее в ученицы.
Магистр целительства
Надеюсь, герцог, ты не дурак и поймешь намек, что я не собираюсь заступаться за эту девицу.
«Алмар, я не нанималась следить за твоими женщинами.
И не считай меня слепой дурой, которой можно сажать птичек на нос[6].
