– Остальное вас не касается! – рыкнул Владыка айтов, теряя терпение. – Я хочу, чтобы этот пост занял один из вас! А еще я хочу познакомиться со своей невесткой. Приведите ее ко мне. Антео, свободен. Алмар, задержись.
Антео низко поклонился и покинул кабинет отца, скрипя зубами и проклиная тот день, когда он переродился в тело принца.
– Ты должен стать Верховным, – без обиняков заявил Владыка айтов, когда слуга закрыл за принцем двери. – Ты уникален, у тебя есть потенциал. Ты сможешь править обоими народами.
Алмар хмуро смотрел на отца, который был уверен, что младший сын никогда не пойдет против его воли. В душе было пусто, словно ее выдули холодные северные ветры, так часто играющие над равнинами Котехии. Он устал подчиняться, он устал жить по указке, и он еще помнил обещание Владычицы в день совершеннолетия, что ему как младшему сыну будет позволено самому выбрать жену. Алмар сбросил щиты, чтобы отец смог прочесть мысли, которые сейчас бурлили в его голове.
– У каждого из нас есть долг перед народом, личные желания и амбиции не должны мешать исполнять его. Я не спрашиваю о твоем желании, сай Алмар! Я тебе приказываю!
Может быть, если бы Владыка не давил, если бы он попробовал поговорить с младшим сыном, объяснил ему детали, поделился своими переживаниями, не случилась бы эта безобразная ссора, о которой еще долго судачили в кулуарах дворцов и по углам простых домов. Но Владыка не привык объяснять свои поступки, он привык к повиновению. А Алмар давно уже не был тем трепетным и покладистым юношей, который безропотно выполнял любое распоряжение отца. Он давно уже превратился в жесткого, самодостаточного мага, не терпящего давления ни от кого, кроме своей Госпожи, и не нуждающегося ни в чьем покровительстве.
– Нет! Не смей мне приказывать! Хватит того, что ты обменял мою жизнь на жизнь женщины, которая мне даже не мать! Обменял, как в детской игре «Угадай-ка», не глядя, что меняешь на что! Ты отдал меня Вечной Госпоже, и с того момента, как прозвучали слова твоей клятвы, ты мне не указ! Или ты забыл о моем предназначении, Владыка?
– Не смей меня этим попрекать! Я спасал жизнь любимой женщины!
– Так какое право имеешь ты лишать меня любимой женщины? Какое ты имеешь право заставлять меня вести в храм нелюбимую?
– Стерпится – слюбится. А захочешь любви – заведешь наложницу, – махнул рукой седовласый айт. – Ты должен думать о будущем нашего народа! – Владыка стукнул кулаком по столу с такой силой, что столешница из крепчайшего сорта дерева покрылась трещинами.
В двери заглянул перепуганный слуга и сразу же исчез, вовремя увернувшись от летевшего кубка.
– Я никому и ничего не должен! Я оплатил все долги, уничтожая для тебя неугодных и истребляя врагов!
– Ты должен принять венец! У наших народов не будет Владыки лучше тебя! Мой род должен править и дальше!
– Мне не нужна эта корона! Клянусь Небесами и Дном, клянусь своей…
– Молчи! Молчи, несчастный, не произноси слова клятвы, о которой ты еще пожалеешь! – В сторону Алмара полетела волна воздушного удара.
Маг не успел выстроить щит, и его с силой отбросило на двери. От удара двери распахнулись, и, прежде чем упасть, Алмар успел увидеть, как разбегаются перепуганные придворные.
– Если ты не примешь платиновый венец, я отрекусь от тебя! – донеслось из кабинета.
– Я не хочу власти ценой личного счастья!
– Ты мне не сын, пока не возьмешь эту корону!
– Будь ты проклят, отец! Будь проклят!
Из темного зева кабинета вылетел сгусток плазмы, но Алмар уже вскочил на ноги и успел перехватить его на щит и отправить в сторону. Раздался взрыв, обгоревший портрет одного из предков рухнул на пол. Завизжали женщины, в конце коридора появился отряд вооруженной стражи, возглавляемый Антео.
– Вернись, щенок! Я еще не договорил! – раздалось из кабинета.
Алмар развернулся и решительно зашагал в сторону выхода, про себя костеря Владыку на всех известных ему языках. Однако далеко ему уйти не удалось, на лестнице ждала Владычица.
– Сын.
– Матушка. – Меньше всего Алмару сейчас хотелось разговаривать с этой зеленоглазой женщиной, в душе все клокотало от ярости. Гнев требовал немедленного выхода, и маг едва сдерживал себя, чтобы не разнести половину дворца.
– Уделите мне несколько минут.
– Боюсь, из меня нынче неважный собеседник. – Улыбка получилась кривая и какая-то жалкая.
