— Конечно, можно! Только подождем Мака.
Главный охотник, а по совместительству начальник замковой псарни, уже спешил к ним, на ходу вытирая руки льняным полотенцем. Когда он увидел, кто сопровождает госпожу, застыл каменным столбом, вылупившись на необычного гостя, но быстро взял себя в руки, низко поклонился и улыбнулся Элизе.
— Госпожа моя! Как давно я вас не видел! Вот, полюбуйтесь, потомки нашего чемпиона. Красавцы, все как на подбор!
Он зашел в загородку, переложил щенков в большую корзину, успокаивающе потрепал суку по загривку и вынес корзину шипящему от удовольствия Шайссу.
— Элиза! Смотри, смотри, какой толстенький! А этот в пятнышки! Ой, а какие маленькие хвостики! Они похожи на волков, да? А чем их надо кормить? А это их мама? А где их папа? Их папы тоже не живут с мамами?
Слишком много вопросов. Элиза присела рядом с юным нагом и погладила одного из щенков. Самого маленького, черного в белых пятнышках, с розовым носиком и хвостом колечком. Даже не верилось, что из этого малыша со временем вырастет грозный охотничий пес.
— А где ты жил, малыш, что собак никогда не видел? — спросил у нага Мак, поглаживая черную кудрявую бороду.
— Далеко в джунглях. Мой народ живет там, где сумеречно и влажно.
— А как ты к нам попал? Неужто господин герцог подарок такой решил сделать…
— Мак! — гневно воскликнула Элизабет. — Папенька никогда не стал бы покупать разумное существо ради забавы! Как ты вообще мог такое подумать! Шайсс — наш гость, он прибыл в замок с… для встречи с… одним важным гостем! Вот!
— Простите великодушно, госпожа моя! И вы простите, юный господин, — виновато покаялся Мак.
— Да я не обижаюсь. — Шайсс оторвался от щенков и поднял на охотника счастливое лицо. — Я привык. Госпожа все время грозилась меня продать, если не найдется мой отец.
— Это кто такая? — нахмурила брови Элиза, всем сердцем ненавидя эту госпожу. Как можно обижать такое прекрасное создание, как Шайсс?
— Моя мама. Я был один сын в кладке, а у нас мужчины не живут с женщинами. Но ей некому было меня отдать, потому что папа даже не знал, что я вылупился. А мне нельзя было называть ее мамой. Сестрам можно, а мне нельзя. А теперь меня нашел Лорен, и меня здесь любят и даже разрешили называть Саринэ бабушкой! Ой, а можно я возьму вот этого щеночка с собой? Мак, можно? Я буду его любить! Сильно-сильно!
— Конечно, можно, если госпожа маркиза не возражает.
Госпожа маркиза не возражала, наоборот, ей хотелось сделать приятное этому мальчишке с большими зелеными глазами. Она очень хорошо помнила себя в пять лет, когда умерла мама. Помнила свое одиночество, ощущение ненужности, заброшенности. Как ей не хватало родных объятий, но папенька был занят на службе, бабушка жила далеко, а воспитатель постоянно твердил, что маркизам не подобает, не пристало, не положено…
Вот гадина его мамаша, чтоб ей провалиться на три, четыре, восемь! Ну как можно не любить своего ребенка? Даже если он не такой, как все, даже если у него клыки, хвост, крылья или длинные уши? Это же твое родное!
«Я всегда буду любить своих детей, даже если они будут орчатами! И никому не позволю их обижать!»
— А как папа к тебе относится?
— Меня любят. Мне так кажется…
Шайсс подобрался, от его веселости не осталось и следа, он грустно посмотрел на Элизу, прижимая к груди того самого черного щенка, который понравился и ей.
— Только…
— Что?
— Если папина жена не захочет, чтобы я жил с ними, меня, наверное, отдадут бабушке. Я люблю бабушку, но с папами мне интереснее, и я очень хочу, чтобы у меня была мама.
Элизабет обняла его и прижала к себе. Хотелось плакать.
— У меня тоже не было мамы, и я очень по ней скучала. Но я верю, малыш, что тебя не бросят. Ты такой замечательный!
— Женщина! — раздался низкий голос, и в проходе появился скалящий клыки Шеол. — Почему я должен искать свою ханым- бай по всему замку?
— Папа! Смотри, какого щенка подарила мне Элиза!
— Папа? Папа?! И я опять узнаю об этом последней? Ах ты, гадкий, мерзкий, наглый орк!
— Он не виноват!
