прижал рукой к груди, хотелось видеть его лицо, желтые смеющиеся глаза, но муж словно забыл о ней. Она ощущала под руками твердые напряженные мышцы и слышала стук сердца, только понять не могла — чьего?
Их встретило множество огней и деловитая суета. Везде сновали вооруженные до зубов орки, рычали оседланные ящеры, между воинами мелькали испуганные зомби, и над всей этой кутерьмой раздавался зычный голос тетушки Сагхи:
— Никто никуда не поедет, пока не поест! Мыть руки и всем гамузом за столы!
Шеол соскочил с ящера, бросил поводья подбежавшему зомби и, не обращая внимания на Элизабет, скрылся в темноте. Элиза хотела возмутиться, но откуда-то выскользнул Дри, бегло осмотрел ее и довольно улыбнулся. Затем снял Элизу с высокого драка и, крепко прижав к себе, нежно поцеловал в висок.
— Как прошел день, Цветочек? Научилась плавать?
Элизабет кивнула и начала рассказывать, но спустя мгновение поняла, что шаман ее не слушает, и обиженно замолчала.
— Вот и замечательно. Русалки — прекрасные подруги, — рассеянно ответил Дри и замахал рукой. — Лестар, отведи ханым- бай к матушке и проследи, чтобы она поужинала.
— Я не нуждаюсь в няньках, — оскорбленно фыркнула Элиза и, выдернув ладонь из руки орка, гордо прошествовала в сторону своего шатра.
Она ожидала, что Дри, который был мягче и ласковее Шеола, бросится за ней и попытается выяснить, что произошло и отчего она сердита, и тогда она ему все выскажет! Если ему неинтересно, как она провела день, то и спрашивать не стоило! Он был обязан сам провести благородную даму к шатру, чтобы она переоделась, и лишь затем сопроводить ее на ужин. А он! Ладно этот неотесанный грубиян Шеол, но Дри всегда казался ей более воспитанным! И он ей очень, очень нравился, видимо — зря! Возмутительно!
— Госпожа моя, — раздался сзади тихий голос Лестара, — не следует нарушать приказ хана Дри. Позволь я провожу тебя на ужин.
— Я не намерена ходить весь день в одной и той же одежде. Не перечь мне! — притопнула Элиза ногой, увидев, что зомби пытается ей возражать. — Я иду к себе, и мне плевать на распоряжения какого-то орка!
«Ну и дура, — подумал вампир. — Ты здесь никто, и тебя просто терпят до поры до времени».
Но вслух он ничего не сказал.
Мимо них пробегали серьезные вооруженные орки и не обращали на Элизу никакого внимания, что злило ее неимоверно. Они даже не кланялись своей ханым-бай! Никакого почтения к ее высокому титулу! Интересно, из-за чего такая суета и куда они все собрались? Она уже повернулась к Лестару, чтобы спросить об этом, когда услышала низкий голос Шеола. Хан стоял возле гарема и разговаривая с черноволосой зомбичкой, той самой, что сопровождала его к королю. Мертвячка была одета в вызывающе облегающий тело кожаный комбинезон, из-за ее спины торчала рукоятка меча, на широком поясе висели два кинжала. Элиза сделала вампиру знак рукой и нырнула в густую тень шатра.
— Зухра, ты не пойдешь со мной! Это слишком опасно!
— Мой хан, если ты проиграешь этот бой, мы погибнем. Так лучше умереть в бою, защищая твою спину, чем на жертвенном камне этого сумасшедшего.
— Со мной будет Дри. Ты же знаешь: если он рядом, нам нечего бояться.
— Ты не можешь мне запретить!
— Женщина! Не нервируй меня! — прорычал Шеол, но Элизабет услышала гордость в его голосе. — Ты можешь провести меня до портала. Но в бой ты не пойдешь! Я сказал!
— А как на это посмотрит твоя жена? Если провожать ее мужа пойдет наложница?
— Да она и не заметит, что мы ушли, — с какой-то горечью произнес Шеол и зло добавил: — Если бы не Дри с его спором, я бы ни за что не женился на этой самовлюбленной, эгоистичной пустышке, все достоинства которой — смазливая мордаха и титул.
— Мой хан! Да ты никак влюблен? — весело поинтересовалась Зухра.
— Да она ничем не интересуется, кроме романчиков развратника Эриндриэля!
— Да мы все ими зачитываемся! — хохотнула Зухра. — Ты несправедлив к девочке, она же думает, что ты орк неотесанный, и не знает, что ты с отличием окончил академию.
— Тсс, — шикнул на нее Шеол. — Еще услышит кто-нибудь. Иногда мне жаль, что я не могу сделать тебя ханым-бай.
Элиза осторожно выглянула из-за шатра и успела увидеть, как хан взял лицо зомбички двумя руками и, приподняв его, заглянул в краснеющие во тьме глаза. Столько нежности было в его взгляде, что Элизабет чуть не расплакалась, оттого что этот
