А ведь действительно муж крикнул: «Не смей дотрагиваться до двери!» — дотрагиваться, а не смотреть! Элизабет облегченно вздохнула: она не нарушит приказ Шеола и трогать эту барготову дверь не будет ни за что!
Они шли но каким-то тоннелям с низкими потолками, согнувшись, чтобы не биться головами о нависающие камни, спускались по лестнице вниз, все глубже уходя под гору. Наконец, вышли на небольшую круглую площадку, освещенную обычным, не магическим факелом. На нее выходила лишь одна черная дверь. Массивная даже на вид.
— Но здесь нет замочной скважины.
Амадея ощупала дверь от верха до низа, только что не лизнула.
— Как они ее открывают?
— Дверь зачарована на кровь членов семьи. Ее могут открыть лишь ханы, их мать, их отец и их жена, — пояснил Лестар, стоя в стороне и не приближаясь к двери.
— А как? — Неугомонная графиня попыталась обнаружить щель между стеной и дверью, и, не найдя ее, недовольно хмыкнула.
— Не знаю, госпожа.
— А ты был там хоть раз?
Зомби кивнул.
— И что там?
— Не что, а кто, но, если я проговорюсь, меня ждет смерть.
— А вдруг там принц Эриндриэль? Вдруг его держат в заложниках?
Глаза Амадеи горели азартом.
— Никто не смог разгадать тайну исчезновения эльфов. А мы стоим на пороге открытия и ничего не можем сделать!
— Шеол запретил, — нерешительно начала говорить Элизабет.
— А мы ему не скажем! Мы только посмотрим в щелочку, и если там принц Эриндриэль, то мы потребуем у ханов его освобождения. Мы не станем открывать дверь, только приоткроем. Нельзя ведь требовать от владыки орочьей степи неизвестно чего! Да он просто отмахнется от нас, и все, но если у нас будут твердые доказательства, то ему придется с нами говорить.
— Кому, Шеолу? Да он просто пошлет тебя подальше, а меня выпорет!
— Если там Эриндриэль, я сообщу все мужу, а он посол, Шеолу придется отвечать, иначе выйдет дипломатический скандал!
Элизабет подошла ближе. Так хотелось дотронуться до черного обсидиана, словно от этого зависела ее жизнь. Вдруг за дверью ждет сама судьба? Если она сейчас не дотронется до этой двери, то никогда себе этого не простит и никогда не узнает правды. Мужья и их мать явно что-то скрывают. Интересно, почему? Не оттого ли, что там, в неволе, томится тот, о ком она бредила все эти годы?
Лестар сделал еще один шаг назад, в то время как Элизабет на шаг приблизилась к двери. Амадея продолжала ощупывать монолит, шепча:
— Должна же здесь быть хоть одна щель…
Элиза протянула руку и едва коснулась пальцами холодного камня.
«Элиза, Элиза, Элиза, помоги мне», — раздался в голове едва слышный голос. Девушка в страхе отдернула руку.
— Он со мной разговаривает, — с ужасом сообщила она Амадее, которая с интересом исследователя следила за ее действиями.
— Кто?
Ее страх передался и графине.
— Не знаю.
Элиза опять коснулась пальцами теплого обсидиана.
«Кто ты?»
«Я тот единственный, кто может исполнить все твои мечты, тот, кто сделает тебя счастливой, кто подарит тебе бессмертие, со мной ты будешь править этим миром. Я твой принц. Спаси меня, любовь моя».
— Он говорит, что он принц.
Лестар отошел еще на шаг и уперся спиной в противоположную стену.
Элиза, словно зачарованная, глядела на дверь. Они посмотрят в щель, только посмотрят — и сразу убегут, чтобы потом задать ханам вопросы.
