Глядя на однообразно мелькающие в сгущавшихся сумерках деревья, Сава задремал.
Вскоре дрема перешла в сон, и он был странным. Саве снилась поляна грибов, огромная поляна, самый настоящий ковер из грибов. Грибы повсюду, и живые. На него с мольбой смотрят сотни лиц с разноцветными широкополыми шляпками – плоскими, шарообразными, коническими, яйцевидными, цилиндрическими… И все эти несчастные взывают о помощи.
Сава пытается убежать, но, глянув вниз, с ужасом осознает, что не сможет сделать и шага, чтобы не наступить на чью-то кричащую голову.
Рыдание и истошные вопли заползают в ушные раковины, прожигая мозг, и с каждой секундой и без того громкий гвалт становится все более громким и невыносимым.
«Сава».
Он поднимает голову, пытаясь понять, кто мог позвать его. И отшатывается, хрипло дыша. Прямо на него, размахивая громадной косой, идет Дикий. Идет прямо по человеческим головам еще живых людей, закопанных в землю, давя их, словно перезрелые сливы. Голый торс безумца по самую шею забрызган кровью и ошметками плоти.
«Раз грибок… Полезай в кузовок! – рычит егерь. Один короткий взмах, и в воздух, нелепо кувыркаясь, взлетают четыре головы. Из перерезанных вен и артерий бьют фонтаны крови. – Мухомор – с глаз долой!»
Он идет, срезая косой головы, словно буйную траву, и вскоре все небо было алым от кровавой пыли.
«Зэня».
Сава вздрагивает и опускает взор.
Олеся. На ней шляпка сыроежки. А это…
Боже, нет.
Рядом с его женой покачивается голова Гены. Гены-гриба. Как хрупкий, тоненький цветок, готовый надломиться даже от легкого дуновения ветерка. На нем шляпка опенка.
«Папа», – звучит в мозгу голос сына, и Сава дергается, как от удара током.
«Нет, не папа», – шипит Дикий. Егерь стоит совсем рядом, замахиваясь косой. Сава кричит, осознавая всю абсурдность и безысходность ситуации, а в следующий момент острие косы пронзает его грудь.
– Эй, очнись!
Сава разлепил веки, заворочавшись на сиденье. На лбу выступила испарина, к влажной от пота спине липла рубашка, выданная егерем.
– Ты в порядке, старик? – поинтересовался капитан.
– Да.
Сава вытер рукавом лоб, вглядываясь в окно. Затем посмотрел на часы, тускло мерцающие на массивной руке сопровождающего. Потер глаза, окончательно приходя в себя.
Что-то здесь не так.
Где-то глубоко внутри затренькал тревожный колокольчик.
«Сейчас уже восемь вечера. Даже больше, пять минут девятого… А мой поезд в восемь десять».
Он медленно повернул голову. «Бобик», подпрыгивая на кочках, неспешно катился по разбитой лесной дороге. Даже если предположить, что за деревьями сейчас мелькнет здание вокзала, он в лучшем случае запрыгнет в последний вагон уходящего поезда…
Такого не должно быть.
«Куда мы едем?!»
– Мы… не опоздаем? – несмело спросил он.
Капитан ухмыльнулся:
– Нет.
Сава судорожно стиснул пакет, который сунул ему перед отъездом Дикий. Ощущение чего-то страшного, непоправимого заползало внутрь, словно липкие щупальца неведанной твари.
Впереди сверкнула темная полоска реки.
