ком.
– Как она? – озабоченно спросил Лин.
– Уж хуже, чем могла бы, – ядовито ответила Фета. – Не вернись так ко времени летунья, не было бы уже моей девочки. Ты виноват. Так и помни, что виноват. В долгу перед ней будешь.
Она помогла Юли подняться и повела ее, шатающуюся, к двери.
– Уложу, тогда принесу тебе умыться да испить, – бросила старая Фета Алисе, затворяя дверь за собой.
В комнате воцарилась тишина. Лину вдруг стало очень страшно повернуться к Алисе. Что-то необъяснимо новое отражалось в каждом ее взгляде. Он бы так и просидел, молча истуканом, если бы Алиса сама не прислонилась к его плечу лбом.
– Как ты? – шепотом произнесла она.
– Уже хорошо, – вполголоса ответил Лин, осторожно проводя ладонью по спутанным волосам Крылатой.
– А было совсем плохо?
– Я почти умер, когда она… – Он кивнул на дверь. – Девочка приходила ко мне каждую ночь. Мне кажется, это она меня спасла.
– Не кажется, – все так же, уткнувшись лбом в его плечо, пробормотала Алиса. – В ней столько силы… Она тебя вылечила. Она молодец.
– Молодец? – Лин хмыкнул. – Ты просто не знаешь, кто она.
– Дочь Томаса… Нашего Вожака. В ней сила Рощи, Лин. В ней столько силы…
– Так ты нашла оазис? – Лин слегка отстранился, желая посмотреть в глаза Крылатой, но та снова прижалась к нему.
– Я все расскажу, только завтра, хорошо? Святые Крылатые, как безумно я устала…
Они так и сидели – Лин бессильно опирался спиной на стену, Алиса бессильно прижималась к нему, уткнувшись лбом в его плечо, – когда Фета зашла в комнату с широким тазом воды и тонкой пиалкой.
– Вот. Умойся. Выпей, – сказала она, пряча глаза от Крылатой.
– Ты бы поесть еще принесла, старая… – начал было Лин.
– Нельзя вам сегодня есть, болван! – прикрикнула на него Фета и поспешила уйти.
– Что это с ней? – удивленно сказал он, помогая Алисе выпрямиться.
– Завтра. Все завтра, – ответила она, вставая.
Стоило стащить с плеч тяжелую куртку, как на пол посыпалась зола и песок. Алиса осторожно положила ее на стул у окна, потом расшнуровала ботинки и выскользнула из них, охая от облегчения. Пропыленные штаны она тоже сняла и, морщась, бросила на пол. Оставшись в одной рубашке, Крылатая подошла к тазу и опустила покрытые пылью руки в воду.
Она долго умывалась, фыркая и смеясь чему-то. Вода, что и так была полна взвеси, стала совсем бурой. Лин неотрывно наблюдал за Алисой, любовался, как она убирает с лица намокшие, тяжелые пряди. Он столько раз видел ее по утрам, умывающейся в углу их дома. Но ни разу еще она не виделась ему такой красивой, женственной и в то же время сильной.
Лин осторожно приблизился и опустил ладони ей на плечи. Алиса замерла, прислушиваясь к тяжести рук. Он притянул ее к груди и зарылся лицом в ее влажные волосы. Они уже один раз стояли так, нерешительные, испуганные дети, которые потерялись в жестоком сожженном мире. Только дом тогда был другим, и Алиса, его маленькая подружка, тоже была иной. Обнимая Крылатую, Лин понимал это все отчетливее.
– Я знал, что ты вернешься, – наконец проговорил он, почти не размыкая губ.
– Я не вернулась, – шепнула Алиса, каменея под его ладонями.
Вопрос, родившийся в голове Лина, уже почти сорвался с языка, почти прозвучал, когда Крылатая повернулась к нему лицом. Серебряные глаза, полные страшной силы, заслоняли собой весь мир. Лин больше не видел комнаты, своих рук, знакомых черт девичьего лица. Перед ним полыхало серебряное пламя бездонных глаз.
– Все завтра, – выдохнула девушка, прикасаясь губами к щеке Крылатого. – Я все расскажу тебе завтра.
Легкими поцелуями Алиса провела дорожку от скулы к уголку его рта. Лин судорожно втянул воздух, подаваясь вперед. Живая сила, что наполнила его до самых краев даром Юли, бушевала под стать ветру за ставнями.
Он подхватил Алису на руки и осторожно положил на смятое покрывало больничной постели. Она смотрела на него, не отрывая взгляда, но Лин чувствовал, что мыслями она очень далеко.
– Эй, – прошептал он, ложась рядом, – как ты? Не объясняй ничего, просто скажи, что с тобой все в порядке.
– Я – больше не я. – От звука голоса Алисы его пробрало дрожью от пяток до корней волос. – Но это неважно. Просто согрей
