– Я скажу тебе… я всем скажу! – Разрубатель возвысил голос. – Этот проклятый холкун привел к нашим землям десять энторий. Десять! Только к ларгам… Мой боор, дурные вести. Наши обозы разгромлены у Тропы Оридонцев. Лишь немногие спаслись. Оно говорят о знамени Ветра Равнин, что реяло над теми, кто напал на них. Земли Дыкков под копытами его коней.
– Ветер Равнин?
– Его имя Варогон. Он из нашего племени. Его отец был лучшим следопытом в Нижних полях.
– Да, я вспомнил. Совет холкунский говорил мне о нем, как о большой угрозе для себя. Так он здесь?
– Они здесь, боор. Теперь вместе они, холкунский выскочка и предатель племени нашего.
Могт сжал зубы. Желваки заходили на его скулах. Он нахмурился и повернул обратно к своему шатру. Разрубатель, Обруч, Лихой и Лобастый последовали за ним.
Зайдя под полог, Могт остановился у карты, потом отвернулся от нее и сел на ложе. Установилось тягостное молчание.
– Доргт, отошли послов ларгских. Пусть донесут в Куупларг, что от меня им помощи не будет. – Победитель вздохнул, потупился и отвернулся от карты, словно бы она укоризненно смотрела на него. – Слоогт, пройди в ворота ларга. Как холларг сможет слышать тебя, скажи, ежели врата мне не откроет завтра к вечеру, то я уйду прочь.
– Боор! Мой боор, как же можно так?! Нет, боор, не должно нам… – закричали брезды наперебой, подступая к Могту, но он вскинул голову и грозно на них посмотрел. Все разом замолкли.
– Нас победили, бреры. Победили почти не вынимая секир. Умейте же проиграть.
***
– Ежели кто побежит, то смерть нам всем. – Каум выставил впереди себя толстую пику и медленно продвигался вперед.
Сани и кони были брошены день назад. Остаток пути пять энторий проделывали пешим порядком. До Хода Обреченных и замка на нем оставалось недалеко, когда пошел снег – возможно, последний в эту зиму, и Чернолесье изрыгнуло на них полчища омкан-хуутов и сурн.
Сплошной лавиной шла нечисть к перевалу. Ее неостановимый поток огибал осколки гор, лежавших у подножия предгорий. Белый наст исчезал под тысячами лап и хвостов, которые ступали на него.
– О, боги! – невольно прошептала Лоова, оказавшаяся подле Быстросчета. Она, как и все без исключения лесовики, шла вместе со спешившейся армией Каума.
Каум улыбнулся. Лишь недавно ему представили эту маленькую, но сильную и храбрую женщину, а она уже понравилась ему за свой задорный нрав и сердечную чистоту, с которой говорила и смотрела на него. От нее холларг узнал, что появился настоящий людомар – она называла его Сын Прыгуна, и вскоре, говорила она, придет множество людомаров – так сбудется великое пророчество, и с этого момента начнется очищение Владии от предателей и иных отщепенцев, прислуживающих оридонцам. Слова девушки необычайно воодушевили солдат.
Лоова же сообщила холларгу, что ему надлежит немедленно идти к Эсдоларгу, ибо ей привиделась последняя битва, и ему надлежит быть там.
Каум сначала не поверил ей, но в ту же ночь и ему привиделся сон, где беллер, назвавшийся Дорандом, указывал идти к Эсдоларгу. За неповиновение он посулил жесточайшую кару.
Хладный холларг оставил за своей спиной Варогона, готового отразить удар городов. «Встану насмерть», – пообещал он, когда Каум сообщил ему, что оставляет его за своей спиной. И Быстросчет знал, что брезд сдержит слово.
Дело оставалось за малым: пройти через Ход Обреченных, войти в Эсдоларгскую долину и обрушиться на войско Кина Хмурого. Но боги снова рассудили по-своему.
– В круг! – закричал Быстросчет. – Мы не отступим. Наши братья бьются в Эсдоларге с оридонцами, а потому мы не отступим.
Он был удивлен, ибо никто и не подумал воспротивиться его приказу, и не дрогнул. Воины, хотя и были испуганы видом нечисти, но шли уверенно, не мешкая. На лицах их застыла решимость тех, кто уже не видел себя живым. Одно за другим эти лица, вдруг, осветлялись одухотворенностью исполняемого священного долга. И щеки воинов краснели от волнения, а глаза светились огнем.
Нескончаемый поток нечисти лился из леса в сторону Хода Обреченных. Омкан-хууты, сурны, гигантские уфаны и пауки не обращали на войско холларга никакого внимания.
– Телами нас своими погрести хотят, – закричал Каум. – Запомните, владяне, чем больше мы их здесь побьем, тем меньше их
