Жизнь сделала Илло справедливым и молчаливым, – таким, каким бывает всякий, кто изведал все ее «прелести». От природы Илло был скромен. За все это Каум любил его как брата.
В один из дней в конце весны Илло пришел к Кауму и предложил ему следовать за ним. Они прошли в таверну «Дохлый гусь», где собирались отбросы даже среди бедноты Фийоларга. Там, к его удивлению, Каума встретили лишь конублы, который заняли все помещение и выгнали из него даже самого хозяина.
Разговор был коротким. Говорили о том, что из-за разбойников на Трапезном и на иных трактах торговля встала, а потому скоро все они окажутся в долговых тюрьмах.
– Лишь ты делал такое… лишь ты ходил большим караваном. Того же хотим от тебя. Такой караван должно тебе сделать, чтобы и сам Желтый Бык побоялся напасть…
Каум не знал, о чем он думал в ту пору, когда согласился вновь пойти с караваном. После он много раз пожалел о согласии, но отступать было поздно.
– Я слышал, ты новое дело затеял. Решил дойти до Холведской гряды со своим караваном. Правда ли то? – рядом с Каумом остановился Гек. Конубл был уже навеселе.
– Правда, а ты, чего ж, ко мне хочешь?
– Подумываю. А возьмешь ли?
– Возьму.
Гек, ничего не ответив, отошел.
У Каума никогда и в мыслях не было уходить караваном так далеко, однако он тут же насторожился. Иной раз массовое сознание, а особенно мышление подбрасывало ему неплохие идеи. Если удасться ему половину пути пройти, как задумано, то, почему бы не пройти и до Холведской гряды – весь путь. Города и там старадают.
– А ты как думаешь, Илло? – спросил он. – Дойдем до Холведа?
– Хорошее предприятие, думаю. У них там, знаю, много товара такого, какого в равнинах не сыщешь.
– Какого, например?
– Железо хорошее у них. Без примесей, говорят. Каменьев много на облицовку. В Эсдоларге, слышал я.
– Когда ж тебе железо-то позволят привозить? Саарары за этим строго наблюдают. Боор никому не дозволяет в Равнины такое привозить.
– А коли у меня возможность есть глаза у них закрыть, – приблизился к нему Илло. – Задумка есть одна. Послушаешь али как?
– Послушаю. – Они удалились в дальний угол и стали о чем-то шептаться.
– Почтенные конублы, – заговорил младший брат хозяина торжества, юноша лет шестнадцати, – зовем вас к столу. Отведайте то, чем боги одарили сей дом!
Произошло шевеление и все торговцы сместились к столам. Размещались шумно, с шутками тыча друг другу локтями в бок; рассаживались друг подле друга, компаньон подле компаньона. Опытный глаз по одному этому шевелению легко различал, какие торговые партии сложились в городе, и каков их вес и отношения друг с другом.
Торговых гильдий в Фийоларге было множество, но партий лишь три. Вернее сказать, партий было четыре, но четвертая – холларгская – постоянно зависела от одной из трех главных. Собственно, за контрль над холларгской партией и шла война между другими тремя партиями. Возглавляли их хол-конублы: Аснар Коневод, Линул Вдовец и Мириул Безбородый.
У Каума глаз был наметан. Он заметил, что два других владетеля Фийоларга сели рядом.
– Быстросчет, слышь? Линул и Мириул рядышком уселись, – наклонился к его уху сосед-брезд. Каума прозвали среди конублов Быстросчетом и часто обращались к нему за помощью на торге.
– Вижу.
– Не к добру.
– Знаю.
Где-то еще зашептали: «Неужели снова рядом пойдут против Беспалого?»
Каум посмотрел на Илло, и оба они криво усмехнулись. Говорили в свое время Кугуду Беспалому о том, что время не то и не надо в холларги метить. Не послушал. Просидел две зимы. Теперь наступил срок уйти.
Зная его характер, Быстросчет мог бы без тени сомнения сказать, как будет проходить смена власти в городе. Будет кровь. Редко, конечно, бывает без нее, но в случае с Беспалым, старым и, в общем-то, добродушным воякой кровь будет большой. Лучше на это время покинуть Фийоларг, чтобы не оказаться втянутым в противостояние. «Ага», – подумалось ему, – «вот боги и подсказали,
