перекинулась на остальных, не миновав и русский сектор.
Все начали убивать всех.
К моменту написания этого дневника в живых оставался только раненый командир российского сектора станции и один его зараженный товарищ. Товарища убил он сам – по его собственной просьбе. Тот не хотел становиться разлагающимся безумцем.
Оставшись в одиночестве, командир складировал тела в западном модуле «Колумбус». Какое-то время продолжал жить в одиночестве на орбите, работая над этим дневником и пытаясь установить хоть какую-то связь с Землей. Но тщетно. Земля молчала во всех диапазонах. Не было ни радио, ни телевидения.
Земля была мертва.
Он еще думал спуститься на Землю. И корабль был, и пилотажные навыки. Его останавливал страх.
Он не хотел увидеть то, что стало с планетой. Не желал оказаться на ней в одиночестве. А может, его тоже коснулась рука безумия. Так или иначе, в конце дневника последний космонавт написал о том, что собирался сделать. И, видимо, сделал.
Надеть скафандр – и выйти в открытый космос. Оттолкнуться – и полететь в бездну, прочь от умирающей Земли…
Закончив чтение, Книжник застыл в оцепенении, плывя в густом, душном воздухе. Страшно было представить себе это бесконечное одиночество человека, решившего, что во всей бескрайней Вселенной никого, кроме него, не осталось. Очнувшись от картин далекого прошлого, Книжник вспомнил о Черте. Что-то тот притих, надо бы вернуться к нему.
Но очень хотелось заглянуть в западный сектор станции. Он уже неплохо ориентировался по схеме. И вскоре проплывал мимо сектора «Колумбус».
Что-то его насторожило. Он уже осматривал с любопытством следующий модуль, как вдруг в голове прозвенела прочитанная в дневнике фраза: «…складировал тела в модуле ?Колумбус”». Книжник развернулся, снова вплыл в стыковочный модуль. Здесь была дверь в тот самый «Колумбус».
Она была распахнута настежь. Модуль был пуст.
Книжник похолодел.
– Мать моя женщина… А где… мертвые?
Спиной он ощутил угрозу. Рывком развернулся – и не смог издать ни звука от ужаса. С «потолка», перевернувшись вниз головой, на него смотрела женщина со следами разложения на лице. Была она в грязном полетном комбинезоне, голова ее была окаймлена извивающимися волосами, как у Медузы-Горгоны, глаза ввалились, на губах пузырилась пена. Женщина издала то ли шипение, то ли визг, и, ловко оттолкнувшись от «потолка» и выбросив вперед руки со скрюченными пальцами, бросилась на него.
Не успев схватить предательски «уплывший» арбалет, он просто пнул ногой в когда-то прекрасное лицо. Есть свои плюсы в драке в невесомости – женщину отбросило на противоположную стенку, она гулко ударилась головой о люк, но словно не почувствовала. Да и как она могла что-то почувствовать – она же была мертва! Или находилась в совершенно незнакомой стадии жизни – бог его знает, что здесь происходило, на этой станции, последние двести лет, во что превратила тела своих жертв неизвестная зараза.
На этот раз он успел ухватить арбалет и даже прицелиться. Но едва палец коснулся спусковой скобы, что-то крепко схватило его за рюкзак и потянуло назад, в люк «Колумбуса». От неожиданности его палец дернулся, и стрела прошла над головой ожившей космической ведьмы. Успев обернуться, увидел самый настоящий оскал мертвеца, пытавшегося дотянуться гнилыми зубами до его шеи. За этой ожившей мумией возникло еще более страшное лицо, к нему потянулись черные скрюченные пальцы с кривыми когтями. Похоже, не доглядел он там чего-то в глубине «Колумбуса», и теперь внезапно ожившие покорители космоса тянули его в свою приоткрытую могилу.
– Пусти! Пусти! А-а-а!!! – он отчаянно бился, не зная, как вырваться, не имея точки опоры в этой проклятой невесомости.
А к нему снова тянула руки лохматая ведьма. Все это походило на ночной кошмар астронавта, и все что он мог сделать – издать новый истошный вопль.
Глухой удар – нелепо кувыркнувшись, девица улетела куда-то в бок. Вместо нее с огнетушителем в руках сверху спустился Черт. Ухватил орущего семинариста за шиворот, дернул на себя, одновременно швыряя огнетушитель ему за спину – прямо в страшную черную пасть. Удар – и хватка мертвеца ослабла, а карлик уже тащил спасенного, ловко цепляясь за выступы и впадины в бортах. Книжник изловчился развернуться в воздухе и послал увесистый кусок острого металла в лоб мертвой женщине, которая настойчиво пыталась их нагнать.
– Да уймись, наконец! – проорал Книжник. Быстро огляделся. – А куда ты меня тащишь?
– Подальше отсюда!
– Мы же в глубину чужого сегмента премся!
