Кобылин перекинул сумку через плечо, сунул запасной магазин в карман и, перепрыгнув через тролля, бросился в распахнутую дверь. В пару прыжков он преодолел весь освещенный коридор и резко свернул за угол. Здесь, на ходу, ему пришлось решать – лестница вверх, ведущая в зоопарк, или темный сырой проход в Министерство… Проблема решилась мгновенно – из темноты донесся железный скрежет отодвигаемой двери, и Алексей бросился прямо по коридору. Он помнил эту чертову дверь! Огромная, тяжеленная, надежная, как скала – она задержала монстра всего на ту пару минут, пока охотник обыскивал тролля.
– Нет, – прошептал, задыхаясь, Кобылин. – Только не Министерство, только не…
В темноте он чуть не влетел в обломки двери, лишь в последнюю секунду успев сгруппироваться и нырнуть в черную щель между искореженной броневой плитой и стенкой. Перемахнув площадку, Кобылин бросился вверх по ступенькам, на шум, производимый тварью. О, она не пряталась. Опережая охотника всего на минуту, она ломилась напролом по темным коридорам, разбрасывая мебель и разный хлам, попадавшийся ей под ноги. Кобылин слышал ее. Чуял ее. И шел по следу.
У выхода к лифтам он почти ее нагнал – увидел впереди сгусток тьмы в зыбкой полутьме и даже успел вскинуть пистолет. Но тварь, словно увидев затылком оружие, рванула вверх, в холл, а Кобылин, прыгнувший следом, споткнулся о кресло без спинки, уроненное ровно посреди закутка за лифтовой шахтой. Со всего размаха охотник влетел в железный шкаф, загрохотавший как литавры, стукнулся плечом, присел, а сверху на него посыпались бумаги из лопнувших картонных коробок.
Эхом из коридора первого этажа, ведущего к выходу, раздался железный грохот, а потом и сдавленный человеческий крик. Кобылин с ревом восстал из бумажного водопада, выпрыгнул из-за лифта и свернул налево – к выходу из здания. Стрелой он промчался по темному коридору мимо запертых дверей, шкафов у стен, штабелей картонных коробок, набитых папками и связками документов. В самом конце ему пришлось перепрыгнуть через уроненный поперек дороги стул с хромированными ножками, и лишь после этого он, как пушечное ядро, вылетел к стойке охраны.
Охранников за стойкой не было – лишь из-за деревянного борта, снизу, доносились глухие стоны. Кобылин даже не задержался – здесь он ничем не мог помочь, он бросился дальше. Хромированная вертушка пропускного пункта, помятая, выдранная с корнем, валялась на полу, а пластиковая белая дверь, ведущая на улицу, болталась на одной петле и выглядела так, словно в нее с разгона треснули тараном.
Кобылин перепрыгнул вертушку, вышиб остатки дверей ногой и выскочил на крыльцо. В лицо ему ударил теплый ветер ночной улицы, а следом обрушился привычный шум – рев проезжающих машин, скрежет тормозов, далекий гул двигателей и едва слышный вой сирен. Оглянувшись по сторонам, охотник чуть не вскрикнул с досады – проклятая тварь свернула налево и теперь улепетывала прочь по улице, вдоль решетчатого забора, тянувшегося до самого конца здания.
Спрыгивая с крыльца, Алексей зарычал от досады. Он надеялся, что тварюга метнется направо, на узкую темную улочку, где ее можно будет настигнуть и расстрелять без помех. Но тварь мчалась к огромному перекрестку, залитому светом фонарей. Даже сейчас, в полночь, там было полно машин, а у перехода стояли несколько пешеходов, дожидаясь зеленого света светофора.
Напрягая оставшиеся силы, Кобылин скользнул вдоль забора следом за тварью, что опережала его на сотню метров. Когда он одолел едва середину пути, тварюга уже добежала до края Министерства. Здесь забор кончался, и начиналась стена обычного желтого здания с кофейней на первом этаже, и напротив него, у «зебры» уже стояли пешеходы… На бегу Кобылин вскинул пистолет и прицелился в спину чудовищу. Риск слишком велик, но он не может допустить, чтобы эта гадина устроила кровавую резню прямо на перекрестке…
В тот миг, когда охотник был готов спустить курок, монстр вдруг метнулся влево, словно собираясь пройти сквозь забор, и исчез. Кобылин в пару прыжков одолел оставшийся путь до конца забора. Отсюда он уже видел белые пятна лиц пешеходов, оборачивающихся на шум, но ему было не до них. Задыхаясь, он притормозил и увидел, что между забором Министерства и стеной дома с кофейней есть проход. Узкий, почти незаметный – тут едва могла проехать одна машина. Сюда-то и нырнула тварь!
Не размышляя, Кобылин бросился в этот переулок, провонявший гниющими помоями, обогнул бак мусорки и неожиданно выскочил на задний дворик, на котором едва могла развернуться легковая машина. Здесь, между Министерством и домом с кофейней, располагалась крохотная площадочка. Со стороны Министерства – глухая стена. Со стороны кофейни – пластиковая дверь, принадлежавшая, судя по вывеске, микроскопическому магазину продуктов. Но прямо перед Кобылиным, в дальнем углу дворика, красовалось огромное крыльцо с длинными ступенями и большими стеклянными дверьми. Над ними горела синим неоновым светом вывеска – «Американский Завтрак», а рядом с ней красовалось схематичное изображение официантки с подносом, свитое из пылающих неоновым огнем трубок. Одна из стеклянных дверей была разбита, и из темного провала едва слышно звучала знакомая мелодия… Элвис. Элвис снова пел о вечном.
Кобылин медленно, как зачарованный, сделал пару шагов к крыльцу. У него появилось странное чувство – он словно уже бывал здесь прежде и слышал эту музыку… Да, слышал! В тот раз они проходили мимо этой дыры вместе с Гришей. Борода тогда его вел в Министерство, и тогда тоже пел Элвис.
Тряхнув головой, охотник вырвался из оцепенения, взбежал по ступенькам крыльца, нырнул в разбитую стеклянную дверь и, хрустя битым стеклом, подошел к длинной стойке. Из темного дерева, полированная, она тянулась от стены до стены. За стойкой высилась стена из матового стекла, скрывавшая за собой какой-то зал. Кобылин быстро скользнул вдоль стойки, в правый угол, туда, откуда шел свет. Кончилась стойка, кончилась стена, Алексей шагнул в открывшийся проход и застыл.
Перед ним раскинулся огромный зал ресторана. Пустой и темный, он был освещен только гирляндой белых лампочек, образовавших на потолке ровный круг. Но даже в этой полутьме было видно, что вдоль стен расставлены модерновые пластиковые столы с пластиковыми стульями, на стенах висят отключенные телевизионные экраны, а дальняя стена уходит в темноту – там, за деревянной барной стойкой, продолжение зала, совсем уж не различимое в полутьме. Но главное… главное было в центре, прямо перед Кобылиным.
Здесь, среди крохотных круглых столиков на ножке, на полу из черных и белых клеток, стоял огромный автомобиль. Американский «Кадиллак», блестящий хромированной мордой и полированным капотом. Он был абсолютно нереальный – розовый, – и казалось, эта почти живая тварь скалится из темноты на оцепеневшего охотника, посмевшего вторгнуться в ее владения.
