Она ползла по полу из черных и белых плиток, упрямо, настойчиво, но едва заметно.
Кобылин ударил еще раз и еще. Он чувствовал, как штырь протыкает чудовище насквозь, стучит о кафель, но не собирался останавливаться. Ему пришлось ударить еще три раза, прежде чем монстр, наконец, замер и содрогнулся всем телом. Кобылин приподнялся и, застонав, с размаху всадил свое орудие прямо в затылок чудовищу, пробив насквозь его странную голову. Тварь даже не дрогнула – ее плоть равнодушно приняла последний удар.
Застонав, Кобылин оттолкнулся от чудовища, перевалился на бок и откинулся на спину.
Над ним нависал потолок из сияющих неоновых трубок, где-то вдалеке бубнил Элвис Пресли. Вокруг громоздились упавшие стулья и столики, а над головой нависало что-то большое и розовое. Покосившись на неподвижную тварь, Алексей сжал зубы. Живучая гадина. Надо бы закончить дело. Добить. Чтобы наверняка.
Он зашарил руками по скользкому полу, пытаясь нашарить хоть что-то, что могло сойти за оружие. Алексей приподнял голову, прищурился, всматриваясь в пол, и тут же краем глаза заметил на черно-белой плитке знакомые очертания. Пистолет! Вот он куда отлетел, засранец. То, что нужно!
Кобылин перевернулся на бок и вытянулся в струнку, пытаясь дотянуться до пистолета. Ребристая рукоять «кольта» была так близко. Нужно было только немного приподняться. Застонав, Алексей приподнялся, потянулся за пистолетом и в тот же миг в груди лопнул пылающий шар, пульсирующий в такт его дыханию.
Боль была ошеломляющей. Всеобъемлющей. Шокирующей. Ослепляющей. Все нервы в теле охотника взорвались разом, воспламенились, как замкнувшиеся провода. Мир исчез на секунду в белоснежной вспышке.
Когда зрение вернулось к Алексею, он увидел, что его пальцы застыли в сантиметре от пистолета. Он потянулся вперед, радуясь тому, что приступ чудовищной боли, наконец, миновал, и подхватил пистолет. Попытался подхватить. Его пальцы прошли сквозь рукоять «кольта», словно она была сделана из тумана.
– Перестань, – раздался тихий шепот.
Кобылин поднял голову. Над ним возвышалась хрупкая фигурка девчонки в джинсах и черной футболке. У нее были длинные черные волосы с единственной белой прядью, а на футболке красовался стилизованный череп, выложенный стразами.
Он прикрыл глаза. Всего на секунду. А потом снова их открыл.
Время остановилось.
Оттолкнувшись от пола, Кобылин медленно поднялся, не в силах оторвать взгляда от собственного тела, застывшего на полу. Вытянутая рука, скрюченные пальцы, рукоять пистолета, «Кадиллак»… Все точно, как на картине. Вот только художница упустила несколько деталей. Например – выгнутая под неестественным углом левая нога, разорванная в клочья куртка, пропитавшаяся кровью, посиневшие, как от удушья, губы…
Вздрогнув, Алексей опустил взгляд, посмотрел на свои ноги, на руки, приложил ладонь к щеке. Все так и есть. Он так же одет, и вовсе не бесплотный, просто… Просто целый. Медленно повернув голову, Кобылин встретился взглядом с хрупкой девчонкой и чуть не утонул в ее абсолютно черных глазах, из которых выглядывала бездна.
– А я все гадал, когда ты появишься, – медленно произнес Кобылин. – Почему?
– Пробки, – легко отозвалась девчонка.
В ее руках, как по волшебству, появилась сигарета. Длинная, тонкая и – абсолютно черная. Не отводя от охотника пристального взгляда, девчонка откинула рукой белую прядь и затянулась сигаретой.
– Почему сейчас? – переспросил Кобылин. – Что-то изменилось?
Девчонка с мрачным видом выпустила в потолок струю сизого дыма. За ее плечами вдруг шевельнулось нечто – как будто встрепенулись прозрачные крылья. Или полы длинного плаща.
– Пришло время, Алексей, – мягко сказала она, отводя взгляд. – Я не должна была вмешиваться. Все и так слишком запуталось.
Она вытянула руку, и над ладонью появился небольшой шарик. Абсолютно черный, он едва заметно крутился, словно решая – остановиться сейчас или потом?
– Запутано, – тупо повторил Кобылин, оглядываясь на собственное тело. – Ладно. И что теперь?
– Теперь все просто, – прошептала девчонка с белой прядью, стиснув зубы так, что на ее острых скулах заходили желваки. – Просто… расслабься. Дорога пройдена. Путь был недолог, но тяжел. Просто… постарайся заснуть.
– Шутишь? – осведомился Кобылин. – Заснуть? Да я…
Он еще раз взглянул на тело, лежавшее у его ног, и покачал головой. Заснуть. Может быть, это и не самый плохой выбор.
– Кто ты? – неожиданно спросил он, поднимая взгляд. – Скажи мне, что ты такое? Теперь-то, наконец, можно?
Девчонка нервно пошевелила длинными пальцами, и дымящаяся сигарета исчезла. Исчезла и девчонка. На ее месте появилось черное пятно, висевшее над полом и лишь отдаленно напоминавшее формой человека. Из пятна ощутимо потянуло холодом – словно открылась дверь в темную пещеру.
– Есть непреложные правила. – Гулкий голос, раздавшийся из черного пятна, заставил Кобылина отшатнуться. – Эти правила должны соблюдаться. Для этого существуют определенные силы, следящие за соблюдением правил.
– Правила? – переспросил Кобылин. – Какие правила, кто их устанавливает?
Хрупкая девчонка с острыми скулами вышла из темноты навстречу охотнику и взглянула на него огромными печальными глазами. Темнота, окружавшая ее, исчезла не до конца – осталась в ее глазах.
– Кто устанавливает правила, по которым камень, брошенный в небо, падает обратно на землю? – тихо спросила она. – Кто следит за соблюдением этого правила?
Кобылин взялся рукой за подбородок и смерил девчонку долгим взглядом.
