жалеет, что не замоталась в меха и не обулась в боты на толстой резиновой подошве. Мулагеш, как начала браниться, выходя из посольства, так и продолжает сыпать ругательствами, правда, теперь ее голос немного дрожит от холода. Капитан Незрев сидит, прислонившись спиной к перилам, и выслушивает доклады своих офицеров и их посыльных – те сидят в засаде среди домов и улиц на берегу реки. Только Сигруд не прячет лицо от ветра. Он стоит на коленях и внимательно смотрит на широкую ледяную ленту реки под мостом.
Шара осторожно высовывается из-за каменных перил. Солда с высоты моста напоминает гигантский пазл, который не успели сложить: во льду зияют огромные дыры – либо идеально круглые, либо в форме полумесяца. На западном берегу белеют два развороченных дома: фасады и стены обрушены, обломки известняка валяются в грязи, как куски творога.
– А это места… – показывает Шара, – где он напал?
– Да, – кивает Незрев. – Мы не видели, как это произошло. Сигнал тревоги поступил слишком поздно. И это просто чудо… – тут он осекается, понимая, что сказал лишнее, но Шара нетерпеливо взмахивает рукой: мол, не чинитесь, что уж там, – …это, мгм, очень и очень хорошо, что оно не бросилось на мост. Надеюсь, что, если тварь – что бы это ни было – полезет, мост выдержит. Это единственная переправа через Солду в радиусе четырех миль.
– Сколько людей погибло? – спрашивает Мулагеш.
– Пропали без вести и убиты в общей сложности двадцать семь человек, – сообщает Незрев. – Их сдернули с берега, утянули под лед или выдрали из собственных домов.
– Батюшки… – бормочет Шара. – Что же это… что же это может быть?..
Незрев колеблется некоторое время, потом говорит:
– Нам сказали, – медленно выговаривает он, – что это морское чудище, многолапое.
Шара некоторое время молча осмысляет сказанное. Незрев и его офицеры внимательно смотрят на нее, выжидая: как она воспримет известие?
– Оно похоже на дракона? – наконец спрашивает Шара.
Незрев вздыхает с облегчением: его восприняли всерьез – отлично.
– Нет. Это… ну на морское чудище, говорю, похоже. Только здоровенное.
Шара кивает и задумывается. «Морское чудище, многолапое». Что ж, к сожалению, это сильно сужает список подозреваемых.
– Ну так что, вы знаете, что это за зверюга, чтоб ей провалиться? – спрашивает Незрев.
Шара смотрит на берег: стена разрушенного дома вдруг падает и с шумом плюхается в реку.
– Есть у меня кое-какие соображения, – вздыхает она. – Ну… ну да ладно. Одним словом, я подозреваю, что это существо… в общем, здесь налицо нарушение СУ.
В первый раз она видит капитана Незрева в состоянии неиллюзорного шока.
– Вы хотите сказать, что это – божественное существо?
– Возможно. Не все божественные существа благи и праведны, – говорит Шара.
– И что же вы собираетесь делать? – интересуется один из незревских помощников. – Оштрафовать его?
Сигруд громко цокает языком.
Шара резко выпрямляется:
– Ты его видишь?
– Я вижу, – тут он наклоняет голову к плечу и щурится, – что-то.
Все осторожно высовывают голову над перилами. В нескольких сотнях футов к югу под толстым льдом плывет слабый желтый огонек.
– Там Михаил и Орност, – беспокоится Незрев. – Они сидят прямо за стеной, там, на берегу!
Огонек подо льдом замирает. Затем до них доносится тихий скрип и скрежет. Шара удивленно наблюдает за тем, как на льду появляется широкий круг, словно бы кто-то аккуратно выпиливает его под водой.
– Виктор, – командует Незрев одному из своих офицеров, – беги туда и скажи им, чтобы быстро уходили. Немедленно!
Офицер вскакивает и убегает со всех ног.
Круг льда медленно уходит в воду и исчезает из полыньи. Экая сообразительная тварь, мелькает в голове у Шары. Желтый огонек выплывает на середину дыры. Незрев разражается цветистыми ругательствами. Что-то маленькое и тоненькое высовывается из полыньи и крутится в воздухе, словно бы принюхиваясь. А потом вылезают еще отростки – или щупальца? – и цепляются за край льда.
И тут желтый огонек уходит глубже под воду. «Он готовится, – понимает Шара, – к прыжку!»
Тварь вылетает из воды, вышибая ливень ледяных осколков, с такой мощью, что даже на мосту их окатывает мелкой моросью.
Незрев и полицейские в ужасе орут, Мулагеш охает и прикрывает рот ладонью, Шара и Сигруд, привыкшие к виду чудищ и чудовищ, молча смотрят и наблюдают.
Это не медуза, и не кальмар, и не креветка, а противоестественная помесь всех троих футов тридцати в длину – испускающее слабый свет существо с длинным, покрытым черным панцирем туловом и – возможно – головой, с шевелящимся и дрыгающимся скопищем щупалец вместо морды. Щупальца достаточно длинны, чтобы дотянуться до берега, они вздымаются в воздух подобно копьям наступающей фаланги.
Две тени вскакивают и припускают вдоль реки. До моста доносятся истошные крики ужаса. Один бежит слишком медленно – к нему устремляется щупальце, и человек волчком вертится на месте.
