Послание из тьмы

Едва лишь обиженный, переполненный недобрым восторгом оттого, что получил свой шанс, встал рядом с обидчиком, на башне собора внезапно ударили колокола, и у человека, который дождался наконец счастливого случая, разорвалось сердце. Он упал замертво с той же насмешливой улыбкой на губах.

Да так и остался лежать там.

А человек, причинивший ему зло, поднялся и вышел, славя Бога.

Что стало с телом другого, неизвестно. Это было тело чужестранца, который внезапно умер в соборе. Не было никого, кто опознал бы его, и никого, кто предъявил бы на него права.

Прошли годы, и выживший в этой трагедии стал достойным и полезным гражданином, известным в научном мире человеком.

В его лаборатории было множество штуковин, нужных для исследований, и видное место занимал человеческий скелет, стоявший в отдельном углу. Это был очень старый и много раз чиненный скелет, и однажды наступила давно ожидаемая развязка – он развалился на части.

Посему понадобилось приобрести другой.

Ученый посетил торговца, которого он хорошо знал, – маленького старика с лицом цвета пергамента, который держал в тени башен Нотр-Дам сомнительную лавчонку, где никогда ничего не продавалось.

У маленького старика с лицом цвета пергамента имелась та самая вещь, которую хотел месье, – необыкновенно хороший и прекрасно сложенный «предмет исследований». Его должны были прислать и установить в лаборатории после полудня.

Торговец был человеком слова. Когда тем же вечером месье вошел в лабораторию, покупка стояла на своем месте.

Месье устроился в кресле с высокой спинкой и попытался собраться с мыслями. Но мысли его были непослушными, склонными к бесцельным блужданиям и всегда крутились вокруг одного и того же.

Месье открыл толстый том и принялся читать. В истории речь шла о сбежавшем злодее и его преследователе. Поняв, что же он читает, ученый сердито захлопнул книгу, встал и выглянул в окно, но там вдруг увидел пронизанный солнечными лучами неф огромного собора, на камнях которого лежал мертвец с насмешливой ухмылкой на лице.

Обругав себя за глупость, он со смехом отвернулся. Но веселье было недолгим, ибо ему почудилось, что в комнате смеется кто-то еще. Пораженный, он словно прирос к полу, некоторое время прислушиваясь, пока его взгляд не добрался до угла, из которого, казалось, доносился звук. Но стоявший там скелет лишь ухмылялся.

Месье вытер взмокшие от пота лоб и ладони и, крадучись, вышел.

Пару дней он не заходил в комнату. На третий, убеждая себя в том, что его страхи годятся лишь для истеричной девицы, он открыл дверь и вошел. Чтобы пристыдить себя, ученый взял в руку лампу и, дойдя до дальнего угла, где стоял скелет, осмотрел его. Набор костей, купленный за триста франков. Разве он ребенок, чтобы бояться какого-то пугала!

Он держал лампу перед оскаленной головой скелета. Пламя дрогнуло, словно потревоженное слабым дыханием.

Человек убеждал себя, что стены дома старые и потрескавшиеся и сквозняк может просочиться в любом месте. Он твердил себе это, пятясь обратно по комнате и не отрывая взгляд от скелета. Добравшись до стола, ученый сел в кресло и сжал подлокотники так, что пальцы побелели.

Он пытался работать, но пустые глазницы ухмыляющегося черепа, казалось, притягивали его к себе. Ученый поднялся, борясь с желанием вылететь с воплями из комнаты. Боязливо оглядевшись, он заметил высокую ширму, которая стояла у двери. Он перетащил ее вперед и разместил так, чтобы самому не видеть это – и чтобы это не видело его. Затем снова сел за работу. Некоторое время он заставлял себя смотреть в книгу, но наконец, не в силах дальше сдерживаться, позволил взгляду следовать туда, куда его влекло.

Возможно, то была галлюцинация. Возможно, он случайно поставил ширму так, что сам создал такую иллюзию. Но он увидел костлявую руку, высовывающуюся из-за угла ширмы, и с криком упал в обморок.

Сбежавшиеся домочадцы подняли его, вынесли из комнаты и уложили в постель. Как только он пришел в себя, то первым делом спросил: где было это, когда они вошли? И когда они ответили, что видели скелет там же, где он всегда стоял, и снова спустились в комнату, чтобы посмотреть еще раз, поскольку он исступленно умолял об этом, и вернулись, пытаясь скрыть улыбки, он выслушал их рассуждения о переутомлении, необходимости сменить обстановку и отдохнуть и ответил, что они могут делать с ним все, что пожелают.

Многие месяцы дверь лаборатории оставалась заперта. Затем наступил холодный осенний вечер, когда ученый снова открыл ее и закрыл за собой.

Он зажег лампу, обложился инструментами и книгами и сел в свое кресло. И прежний ужас вернулся к нему.

Но на этот раз он твердо решил превозмочь себя. Его нервы теперь были крепче, а разум яснее – он сумеет побороть свои беспричинные страхи. Ученый подошел к двери и заперся, а ключ бросил в другой конец комнаты, и тот с гулким стуком упал среди сосудов и колб.

Позже старая экономка, в последний раз обходя дом, по своей привычке постучала в его дверь и пожелала спокойной ночи. Сначала она не получила никакого ответа и, занервничав, постучала громче и снова позвала; и наконец раздалось ответное «доброй ночи».

В тот момент она не задумалась об этом, но потом вспомнила, что голос, который ответил ей, было странно скрипучим и неживым. Пытаясь описать, она сравнила его с голосом, каким могла бы говорить статуя.

На следующее утро дверь по-прежнему оставалась запертой. Ученый часто работал всю ночь и следующий день, так что никто не удивился. Однако когда наступил вечер, а он все не выходил, слуги собрались у комнаты и зашептались, вспоминая, что произошло тут однажды.

Они прислушивались, но не слышали ни звука. Они трясли дверь, звали, били кулаками по деревянным створкам. Но по-прежнему ни звука не доносилось из комнаты.