– Это что – угроза? – насупилась Данара.
– Скорее принуждение к миру. Думаете, я шучу? Ошибаетесь. Этот молодой человек, что пытался кинуться вам на выручку, сейчас задохнётся от нехватки воздуха. Вините в этом себя.
Стоило ему это произнести, как под моей камерой что-то зажужжало.
– Это компрессор, – пояснил Доцент. – С его помощью я могу добиться настолько разряженной атмосферы в этой камере, что её можно смело назвать вакуумом. Смотрите.
Жужжание усилилось. Я понял, что воздух и впрямь стал разрежённым, ещё немного, и будет нечем дышать.
– Процесс пошёл, – похвастался коротышка.
На грудь словно положили бетонную плиту. Я не мог сделать вдох, лёгкие опустели, грудная клетка разрывалась. Мне стало безумно страшно, ноги подкосились. Я упал, прополз несколько сантиметров, судорожно хватая ртом остатки кислорода. Сознание мутилось, перед глазами вставала красная пелена, что-то с шумом лопалось в ушах…
– Прекратите, не надо! – закричала Данара.
– Ваша воля – закон.
Коротышка хлопнул в ладоши.
Я почувствовал, как снизу исходит живительный воздух, принялся жадно хватать его и не мог надышаться. Всё тело болело, но мне было не до этого. Я живу.
Доцент приблизился к Данаре.
– Ну, моя крошка, после этой маленькой демонстрации ты будешь покорной и ласковой?
– Буду, – кивнула она.
– Данара! – Я хотел крикнуть, но вместо этого прошипел, как пробитая шина.
Горло будто протёрли с наждаком, я даже не мог кашлянуть.
– Тогда здесь и сейчас! – давясь слюной, заговорил Доцент.
– Да, – покорно сказала любимая.
Крыланы отошли от Данары, коротышка положил ей руки на плечи.
– А-а-а-а-а! Чтоб тебя!
Дикий истошный вопль был слышан на многие километры вокруг. Доцент вопил что было силы, согнувшись пополам и схватившись за причинное место. Но даже в такой позе ему хватило ума попятиться от моей любимой и приказать своей своре:
– Взять её!
И тут же на Данару кинулись все летуны, что были с нами в подземной тюрьме. Она толкнула одного ногой, схватила другого за крыло и долбанула о силовую клетку моей камеры. Но развить свой успех она не сумела, крыланы накинулись на неё гурьбой.
Я обессиленно смотрел на происходящее, понимая, что схожу с ума: моя любимая в беде, а я не могу ей помочь. Проклятая силовая клетка не позволяла мне вмешаться в происходящее.
Послышались хлёсткие удары. Крылатые сволочи били Данару.
– Сержант! Попробуй!
Киборг упёрся ногами в пол и навалился плечом на силовой барьер. Его лицо покраснело, я видел, как сквозь кожу проступает сетка танталовых прожилок. Убедившись, что это не помогло, он отошёл в противоположный конец камеры, открыл рот и изверг из себя пламя, но струя разбилась о невидимые прутья.
Он выдвинул штыки, заработал ими с бешеной скоростью. Его руки мелькали как крылья мельницы, но результат остался прежним.
– Прости, командир. Бесполезно.
– Я вижу, – обречённо произнёс я.
Тут Доцент опомнился. Он распрямился и завизжал:
– Отпустите её!
Крыланы раздвинулись.
Данара лежала на полу. Её грудь не вздымалась, глаза закрылись.
– Что с ней? – От моего крика могло закладывать уши.
Доцент присел на корточки, опасливо склонился над Данарой:
– Жива твоя девка. Ничего с ней не сталось. Помяли чуток, но… сама виновата.
– Твоё счастье!
Он не стал реагировать на угрозу. Развернулся и ушёл.
Двое крыланов аккуратно затащили Данару в её камеру, положили на койку и тихой сапой выскользнули обратно.
Один остался в коридоре сторожить нас.
Глава 16
