– Не совсем. В следующем году будет восемнадцать, – ответил я и вздохнул. – Жаль только, что придется отказаться от пилотского знака.
– Почему? – удивилась Алена.
– Имя, дочка. У твоего… кавалера теперь другое имя, забыла? – ответила ей мать и перевела взгляд на меня. – Вот, кстати, и как тебя теперь звать-величать, а?
– Рихард Бюлов, – развел я руками.
– Белов? Не слишком… явно? – поинтересовалась Марфа Васильевна. – Все же провести параллели с Риком Черновым будет несложно. Может, лучше было бы взять девичью фамилию твоей матери?
– Бюлов. Не Белов, – поправил я ее и, почесав кончик носа, вздохнул. – Думаете, фамилия Бельский сделала бы меня незаметнее?
– Ох. – Мама Алены покачала головой. – Ты, случаем, не родственник тверским Бельским?
– Не знаю. Мама сиротой была, так что сведений о родичах с ее стороны у меня нет.
– Понятно. Но тут ты прав, как бы оно ни было, затеряться с такой фамилией будет непросто, – медленно проговорила женщина, и ее лицо исказилось в хищной усмешке. – Ладно! О делах прошлых мы поговорили, а теперь поведай-ка мне, соколик, самое главное…
– Что именно? – напрягся я.
– Что? Дочку мою совратил? Совратил. Так будь добр, прими ответственность, – хлопнула по столу ладонью Марфа Васильевна.
Началось… Впрочем, а могло ли быть иначе?
История, рассказанная мальч… кавалером дочери, поразила Марфу Трефилову больше, чем само появление недавно похороненного Кирилла в ее доме. Правда, застав парочку в неглиже, она была готова рвать и метать, но, как обычно, подавив первый порыв, решила сначала разобраться в происходящем – и не пожалела. Рассказ Кирилла затмил произведенное в начале встречи впечатление, и Марфа была вынуждена признать, что история любит повторения. Ее дочери достался такой же неугомонный и шебутной кавалер, как в свое время и ей самой. И глядя на то, как прижимаются друг к другу Алена и Кирилл, Марфа убедилась, что разлучить этих двоих будет так же сложно, как и ее самое с Гришкой. Родители однажды попытались… и чем это закончилось? А ведь с бывшего Завидича станется повторить тот трюк, что когда-то проделал Григорий. Выкрадет любимую из отчего дома… и ищи ветра в поле! Ну уж нет. Традиции, конечно, дело хорошее, но здоровье дороже. Раз эти двое хотят быть вместе, пусть будут. Но под присмотром!
Уцепившись за промелькнувшую мысль, Марфа довольно улыбнулась и перевела взгляд на жениха дочери. Тот еле слышно хмыкнул и, вздернув подбородок, крепче прижал к себе Алену.
– Григорий говорил, что для управления «Муреной» нужно как минимум два-три человека. Это правда? – спросила Марфа, явно сбив с толку Ки… Рихарда. Тот на миг замер и осторожно кивнул. Судя по задумчивому взгляду, юноша пытался понять причину такой резкой смены темы.
– Но у тебя этих людей нет? – уточнила она. Еще один кивок и недоуменный взгляд стали ей ответом. Марфа улыбнулась и решила объясниться: – Ясно. Зная упрямство своей дочери, могу предположить, что уговорить ее забыть про тебя не выйдет. Но и оставить единственную дочку без присмотра я не могу.
– Ты хочешь отправиться с нами? – изобразила дурочку Алена, но тут же осеклась под недовольным взглядом матери.
– Нет уж. Но у меня есть сыновья-лоботрясы, сменившие уже третий дирижабль. А у Рика есть необходимость в экипаже, которому он мог бы доверять.
– О-о… А что скажет папа? – протянула Алена.
А вот Рихард напрягся.
– Папу я возьму на себя, – улыбнулась женщина и обратилась к жениху дочери: – Как тебе такая идея?
– Обсуждаемо. Особенно если это будет действительно мой экипаж, – особо надавив на последние слова, проговорил тот, и Марфа понимающе кивнула.
Ну вылитый Гриша в молодости!
Эпилог
Капитан «Осы» нервничал. И вроде бы причин для этого нет, дирижабль в порядке, команда довольна взятым накануне большим призом, десятой части которого хватит, чтобы отремонтировать немногочисленные полученные в последнем бою повреждения, а вот поди ж ты. Грызет что-то капера. Уже третий час не дает покоя какое-то странное беспокойство.
– Капитан, каботажник на восемь часов! – Голос наблюдателя заставил Отто встряхнуться.
– Эй, на дальномере. Расстояние до цели? – рявкнул капитан.
– Восемьдесят шесть миль, капитан. Пятисотка в грузе, скорость семьдесят… Они меняют курс, капитан!
Может, это оно? Отто на миг замер, поглаживая нарукавную нашивку с перекрещенными синими палашами, и невидяще уставился в стекло обзора, за которым простиралось небо с плывущими в вышине облаками и скользящими по далекой земле тенями от них. Нет, ерунда. Удирают же.
