– Машинное, полный ход! – отдал приказ капитан, чувствуя, как в душе поднимается азарт. Как всегда во время погони за очередным «купцом».
Дирижабль прибавил ход и, поправив курс, кинулся вдогонку за улепетывающим противником. Гражданское судно? Пф! А что же оно тогда от честного капера удирает? Не-эт, шалишь!
Бой вышел коротким, но яростным. «Купец» отстреливался зло, до последнего снаряда, не жалея ни стволов, ни канониров. Но куда обычной «селедке» против заточенной для боя «акулы»?
Удачный выстрел разнес котлы в машинном отделении «купца», и тот мгновенно потерял бо?льшую часть маневренности. Попытку жертвы уйти вниз и прижаться к земле Отто пресек мгновенно и жестко. Зашел в лоб к почти обездвиженному «купцу» и, сократив до минимума расстояние между дирижаблями, всадил два снаряда точно в рубку. Заработали якорные пушки, связывая два дирижабля стальными тросами, и абордажная команда в тяжелых, бронированных «шкурах» заскользила по ним к «купцу».
Отто довольно улыбнулся, глядя, как его люди вламываются в изрешеченную снарядами гондолу дирижабля. Отсюда не слышно, но сейчас на палубах «купца» грохочут пистолеты, и дробовики сметают противника, словно метлой. Пятнадцать минут, максимум полчаса – и можно будет начинать сбор трофеев.
Капитан вздохнул. Жаль, что взять весь груз они не смогут. Просто не хватит места… Придется отобрать лучшее, а «селедку» отвести к морю и затопить. Тащить ее с собой все равно не выйдет. Проще сразу же признаться в пиратстве. А этого Отто себе позволить не может, за репутацией, пусть и не самой доброй, нужно следить. После той бойни в Меллинге на «Синих палашей» и так стали в Венде коситься… Конечно, по сравнению с благорасположением Рейха это не так уж важно, но… зачем усугублять?
Вот абордажники потянулись в обратный путь. Отто мысленно пересчитал возвращающихся матросов и довольно кивнул. Двадцать два. Обошлись без потерь. Замечательно. Теперь можно и грузом заняться. Противник? А кому нужны такие свидетели?
Капитан «Осы» только сделал шаг в сторону от обзора, как дирижабль тяжело содрогнулся, а в следующий миг по палубам прокатился грохот взрыва. Да такой, словно, рванула крюйт-камера!
Поднявшись на ноги, мотая головой в попытках избавиться от пронзительного и противного звона в ушах, Отто замахал рукой, разгоняя непонятно откуда взявшийся дым, и, закашлявшись, огляделся по сторонам. Офицеры, сброшенные на пол взбрыкнувшим дирижаблем, поднимались на ноги, что-то кричали… рядом с капитаном раздался чей-то стон. Обернувшись, Отто рассмотрел сквозь густеющий дым привалившегося спиной к перископу матроса-наблюдателя с широкой раной на лбу и залитым кровью лицом. Красные разводы на корпусе перископа… Что, черт возьми, произошло?!
Покачнувшись, Отто шагнул к судовому телефону.
– Доложиться по местам! – рев ошарашенного капитана разнесся по палубам.
– Машинный зал – порядок! Наблюдаем задымление со стороны техпалуб, – отозвался голос Деда.
– Первая техническая – порядок! Дым со второй. Вижу огонь! – тут же включился артинженер.
– Вторая! Вторая! Доложитесь! Черт! Боевая! – Отто зашарил взглядом по рубке и, ткнув пальцем в рулевого, кивнул ему, указав на выход: – Проверь вторую техническую и боевую. Бегом!
Матрос, не говоря ни слова, сорвался с места. Но едва он перешагнул комингс, как по гондоле словно врезали гигантским молотом. Из дверного проема плеснуло огнем, и пылающее тело рулевого, пролетев через всю рубку, влепилось в обзор. К мгновенно усилившемуся кислому запаху взрывчатки и дыму добавилась вонь спаленных волос и горелого мяса. А еще через секунду рубка просто перестала существовать. Темное веретено, вломившееся со стороны левого крыла, озарило пространство мощной вспышкой, и мостик словно корова языком слизнула.
В паре кабельтовых от сцепившихся в небе мертвых дирижаблей медленно, словно нехотя, соткался из воздуха небольшой корабль. Небольшой даже по сравнению с этими каботажниками.
Выстрел якорной пушки связал невидимку с «акулой», и в сторону покалеченного торпедами дирижабля с изображением перекрещенных синих палашей на куполе по протянувшейся струне стального троса скользнули три громоздкие фигуры в тяжелых «шкурах», почти таких же, в каких еще недавно щеголяли абордажники «Осы».
Оказавшись в переходах «акулы», атакующие взяли на изготовку оружие и медленно двинулись вперед по задымленной галерее «Осы». Впереди метнулась всполошенная тень, и короткая злая очередь с грохотом вспорола воздух. Тень задергалась от многочисленных попаданий и рухнула наземь, заливая переборки и пол своей кровью. Из-за спины одного из «гостей» раздался звук выстрела. Идущий замыкающим третий боец вздрогнул, но не упал, как того можно было ожидать. Дробь с искрами отскочила от тяжелой брони, и боец, моментально развернувшись, рухнул на колено. В переходе прогрохотала еще одна очередь, сметая напавшего со спины противника.
– Осторожнее, Слав! – прогудел идущий первым боец, в свою очередь встречая грудью пальбу сгрудившихся у начала галереи абордажников «акулы». Тяжелый ствол в его руках задрожал, выплевывая в сторону противника сплошной поток свинца. Длинная лента с патронами, с лязгом выползающая из короба на спине бойца, потянулась в приемное гнездо пулемета, чтобы уже опустевшей вернуться в тот же короб.
Полтора часа потребовалось трем неуязвимым бойцам, чтобы обойти горящую «акулу» и уничтожить остатки ее экипажа. Справившись с этой задачей, двое из них отправились в трюм заниматься переброской трофеев на свой дирижабль, а третий задержался, чтобы обшарить капитанскую каюту и сейф.
Глянув на затейливую дверь железного ящика, «украшенную» добрым десятком лимбов и рукояток, боец фыркнул и, покачав головой, сдернул с пояса какой-то инструмент, больше всего похожий на жезл, кончик которого тут же вспыхнул ровным алым светом. Правда, стоило бойцу прикоснуться этим жезлом к боковой стенке сейфа, как тот отозвался россыпью искр, и тут же свечение из алого стало белоснежным. Кончик жезла легко, словно нож в масло, вошел в железную стенку сейфа, оставляя за собой сияющую тусклым красным светом полосу. Удар тяжелой перчатки выбил очерченный резаком квадрат внутрь ящика, и боец, тихо выматерившись, тут же принялся вытаскивать раскаленную железку, пока она не сожгла лежащие внутри бумаги. Успел.
