– Обстоятельства к долгим ухаживаниям не располагают. В обычной обстановке я бы дал тебе возможность потешить себя ложными иллюзиями, а здесь…
– Иллюзиями? – возмутилась я. – Если бы меня сюда не привезли почти насильно, то мы бы…
– Х’ар нас связал, родная. Думаю, наша встреча произошла бы однозначно, рано или поздно.
– Хорошо, когда можно на кого-то свалить собственную медлительность.
– Ого, Х’ар наградил меня ворчливой женщиной, – рассмеялся Хеш’ар, привычно взяв меня за руку и уводя за собой из тренажерного зала.
– Радуйся тому, что есть, космическая улитка, – улыбнулась я.
Папа у меня жаворонок, мама – сова, а меня родные ласково называют голубем за нелюбовь к ночным бдениям и ранним подъемам. Вот и сегодня, лежа под одеялом, я не спешила сразу вставать. Шесть часов сна, которые позволила себе, не принесли желанного ощущения полноценного отдыха. Эх, разбаловала меня жизнь!
Я потянулась, поеживаясь от прохлады кондиционированного воздуха, села, потерла лицо и убрала растрепанные золотистые пряди за спину. Сладко зевнула, с тоской посмотрев на еще хранящую тепло кровать, но, кряхтя, встала и поплелась в душ. Работа ждет!
Этим условно утром, если по-прежнему следовать режиму Тру-на-Геша, к своему внешнему виду я отнеслась внимательнее, даже пристрастнее, чем обычно. Надела красивый костюм – приталенный жакет с плиссированной пышной юбкой до колен королевского синего цвета. Под него, конечно, «просились» соответствующие туфли, но я предпочла белые, напоминающие кеды, в которых здесь ходить удобнее. Кроме того, они немного приглушили слишком нарядный для военного судна костюм, сделав его более утилитарным.
Но волосы я расчесала до золотистого блеска, а от висков заплела тоненькие косички и закрепила их на затылке заколкой-бабочкой с хрустальными крылышками. Прическа сделала лицо более открытым, подчеркнула овальный контур, чистую ровную кожу, по-прежнему покрытую легким загаром, а синий цвет одежды – голубые глаза. Губы я слегка выделила бледно-розовым стойким блеском.
Наверное, подобным образом я прихорашивалась лишь в детстве, точно как сейчас надеясь на скорую встречу с Лейсом. С той разницей, что тогда я, покрутившись перед зеркалом, радостно бежала в соседний сад, а теперь еще и опасаюсь этой встречи. Целуясь вчера с х’шанцем, я полностью меняла свою жизнь. Самым кардинальным образом. Лейс – военный, высший офицер звездного флота. А я – лабораторная «крыса», до этой миссии предпочитавшая избегать любых полевых исследований и обожавшая предсказуемую суету университетских занятий со студентами. Как настолько непохожим личностям объединиться и наладить, упорядочить совместную жизнь, сделать ее счастливой? Конечно, еще можно все изменить и отыграть назад, но я уверена в собственных чувствах. В свой личный омут я прыгнула с головой. А проблемы, как известно, решают по мере возникновения! Вот с такими мыслями я и отправилась завтракать.
В салоне за столиком тихо беседовали два офицера-х’шанца; негромко вещал новостной канал. Увидев меня, мужчины привстали и поздоровались. Быстро заказав себе завтрак, слегка нервничая, я крутила сережку в ухе, слушая новости. Больше, чем розовая, меня беспокоил Лейс. Как он поведет себя со мной сегодня? Погрузившись с головой в свои думы, я вздрогнула от неожиданности, когда мои плечи чуть стиснули, а щеку опалил короткий поцелуй – под удивленным взглядом х’шанцев (и не менее удивленным моим) рядом со мной присел Лейс.
– Выспалась, принцесса? – В его глубоком баритоне звучали веселые мягкие нотки, но в глубине сияющих глаз я заметила неуверенность. Видимо, он тоже сомневается в моих чувствах. – Из лаборатории не вылезаешь.
Я облегченно вздохнула и широко улыбнулась, не скрывая радости:
– Генерал, а когда последний раз отдыхали вы?
Лейс положил свою ладонь поверх моей, пожал:
– Пока времени не было.
– Понятно, – усмехнулась я, – большая космическая улитка еще не доползла до кровати?
– Видимо, – хмыкнул Лейс.
– Послушай, давай без шуток, – уже серьезно предложила я. – Мы находимся в таком положении, что от состояния здоровья может зависеть твоя жизнь. Поэтому режим нагрузок и отдыха необходимо соблюдать всем членам команды.
– Включила профессора? – Хеш’ар слегка приподнял серебристые брови. – Но ты права, учту.
– Приятного аппетита, госпожа Кобург, – обратился ко мне повар, лично расставляя тарелки на столе мне и Лейсу, хотя он еще ничего не заказывал. Должно быть, его вкусы хорошо знают. – И вам, х’шет Хеш’ар.
Когда повар после обмена приветствиями ушел, Лейс посмотрел мне в лицо, невольно тревожа пристальным внимательным взглядом, а затем тихо произнес:
– Ты потрясающе выглядишь. Жаль, что в космосе нет возможности… подарить тебе… цветы.
– Ты наконец-то решил за мной ухаживать? – Опять меня почему-то одолевают смущение и неуверенность, хоть я и старательно прячу их за улыбками и словами.
Лейс разломил кусочек хлебца; мне показалось, он тоже нервничает, будто к схватке готовится. Мы проводили взглядами офицеров, которые покинули салон, оставив нас наедине. Потом мой эльф положил половинки хлебца на край тарелки, оперся локтями о стол и сцепил пальцы.
– По нашим традициям там, в спортзале, – чувствовалось, что он тщательно подбирает слова, – у нас с тобой была, по-вашему, помолвка.
Мне больше не хотелось улыбаться, но я упрямо держала маску беззаботного веселья:
– Ух ты! А предложения руки и сердца от тебя я не получила. Непорядок, генерал!