— Пара?
Кент, выскользнув из комнаты, подключил к сети компьютер в маленькой гостиной, который ожил со звуком всплеска.
— Вы очень молоды, — осторожно произнесла его мать.
— Не настолько. — Макс взял Кэрис за руку. — Достаточно взрослые, чтобы знать.
— Знать?
— Я пытался жить без нее, но это не сработало. — Макс отклонился на спинку стула, его волнение выдавала лишь мелкая дрожь. — Поэтому мы намерены продолжать наши отношения.
Отец Макса молча потягивал чай. Его мать играла серебряным браслетом на запястье, уставившись на вязание тети Прии, спицы пощелкивали друг о друга, подчеркивая напряженность момента.
— Может, пойдем в гостиную? Там будет удобнее.
— Конечно, — сказал Макс, все еще держа свою ладонь на руке Кэрис. — Как тебе удобней.
Его мать прошла к гостиной, где быстро провела переговоры с Кентом, который выключил игры и протопал вверх по лестнице с двумя новыми монетками, позвякивающими в кармане.
Отец Макса молча покинул кухню. Кэрис, поднявшись, задвинула за собой стул, и Макс провел ее в гостиную, дружелюбно улыбаясь, когда они вместе опустились на пухлый диван.
— Удобный, — отметил Макс, немного подпрыгивая на перьевых диванных подушках. — Мне нравится это ваше приобретение.
Мать соизволила улыбнуться сыну, затем глубоко вдохнула и переключила внимание на Кэрис:
— Вы встретились на Воеводе 6?
Кэрис кивнула.
— Ты все еще живешь там? — спросила женщина. — Макс переехал.
Кэрис снова кивнула.
— Я во второй очереди на переезд.
— Почему вы вообще решили, что можете быть вместе, пока вам не разрешат осуществлять Ротации как семье? — Она перевела взгляд с Кэрис на Макса. — Вам нельзя подавать заявку еще десять лет. Это долгое время.
— Так и есть, — тихо сказала Кэрис, — но мы думали, что можем попробовать.
— Вы не можете. Это против правил.
— Кэрис еще об этом не знает, — сказал Макс, — но на самом деле мы на пути в центральный Воеводу. Я собираюсь просить об отмене Правила пар.
Комната словно взорвалась от всеобщего шока, и пораженная Кэрис качнулась назад. Откровение Макса было для нее нокаутом: за пару секунд до этого она думала, будто его примирительным жестом, чем-то значимым стало то, что он привез ее сюда, восстав против своей семьи. Она и представить не могла, что он сделает это, не говоря уже о ходатайстве к Воеводству, являвшемся чем-то совсем иным.
У отца Макса, который все время молчал, был раздраженный вид.
— Папа?
После этой реплики он взорвался:
— Почему тебе нужно всему бросать вызов? — Макс пытался что-то сказать, но Прэней перебил его: — Что дает тебе такое право? Почему ты думаешь, будто тебе видней? Зачем собираешься идти против правил, которые призваны защищать тебя?
— Но, папа, — Макс поднял руку, — правила меняются, если этого хочет достаточное количество людей. Я должен высказаться. Система работает, потому что…
— Система работает, потому что люди, подобные мне и твоей матери, подчиняются правилам. — Прэней встал, его внушительная фигура нависла над Кэрис и Максом, садящими на диване. — Если что-то идет не так, как тебе хочется, совсем не значит, что это не правильно, Макс. Правила установили люди намного более опытные, чем ты. Перестань вести себя как ребенок.
— Папа, это…
— Глупый мальчишка. — Голос его отца сбросил с сотню децибелов громкости. — Тысячи людей погибли, чтобы ты мог жить как у Бога за пазухой.
— Как у Бога за пазухой? Эти люди были первым поколением. Вы второе. Ты не думал, что для меня, для моего поколения, жизнь может быть иной? Ты действительно веришь, что мир до сих пор такой же, как тогда, когда ты был ребенком?
— Не смей называть своих бабушек и дедушек «эти люди». — Его отец поднес руку ко лбу. — Твоя высокочтимая бабушка навсегда изменила социальную динамику. Твой двоюродный дед погиб в бою. Твоя двоюродная бабка, моя тетя, получила неизлечимый вред, была психически травмирована во время ухода за ранеными в больнице скорой помощи у берегов Флориды. Они сбрасывали бомбы, используя беспилотники, даже не живых людей — никто не был настолько смел, чтобы совершать это прямо…
Макс молчал, как делал всякий раз, когда отец говорил об их родственниках.
— Извини. Я не бросаю вызов целой системе, папа. Я не бросаю вызов Воеводству.
