Дверь весит, должно быть, тонну.
Наконец она сдвигается с места.
С другой стороны ее пытаются удержать – и я вижу пальцы на дверной раме, – но в нашу пользу играет инерция.
Дверь с грохотом закрывается.
Наступает тишина.
И тьма. Тьма такая плотная и беспросветная, что появляется ощущение кружения.
Я иду к ближайшей стене, кладу ладони на металлическую поверхность – надо опереться на что-то, чтобы не упасть, – и пытаюсь освоиться с мыслью, что действительно нахожусь внутри этой штуки.
– Они могут открыть дверь? – поворачиваюсь я к Аманде.
– Не уверена. Блокировка вроде бы держится десять минут. Это что-то вроде встроенного предохранителя.
– Предохранителя от чего?
– Не знаю. От преследователей? На случай опасной ситуации? Эту систему разработал ты сам. И она, похоже, работает.
Какой-то шорох в темноте.
Автоматически включившийся батарейный фонарь наполняет интерьер куба голубоватым светом.
Ощущение странное и немного пугающее, но вместе с тем, несомненно, бодрящее – я под защитой толстых, практически неприступных стен.
Осматриваюсь – и первое, на что натыкается взгляд, это четыре пальца на полу у двери, отрубленные на уровне второго сустава.
Аманда стоит на коленях перед открытым рюкзаком. Учитывая, как внезапно все случилось и как быстро развивается ситуация, она держится на удивление невозмутимо.
Засунув руку по локоть, моя новая знакомая достает кожаную сумочку, набитую шприцами, иголками и крохотными ампулами с прозрачной жидкостью, по-видимому, тем самым составом Райана.
– Собираешься уйти со мной? – спрашиваю я.
– А разве есть другие варианты? Вернуться и объяснить Лейтону, как и почему я предала его лично и все, ради чего мы работали?
– Я даже не представляю, как действует эта штука.
– В таком случае нас уже двое. По крайней мере, в ближайшее время скучать не придется. – Женщина смотрит на часы. – Я поставила таймер, когда дверь закрылась. В нашем распоряжении восемь минут и пятьдесят шесть секунд. Если б время не поджимало, мы могли бы выпить по ампуле или сделать внутримышечную инъекцию, но теперь придется искать вену. Ты когда-нибудь колол себя?
– Нет.
– Подтяни рукав.
Лукас перехватывает мою руку выше локтя резиновой лентой и поворачивает ее к свету.
– Видишь эту вену, идущую к локтю? Латеральная подкожная. Вот в нее тебе и надо попасть.
– А ты не сделаешь?
– Сам справишься.
Она подает мне пакетик со смоченной спиртом салфеткой.
Я вскрываю пакетик, достаю салфетку, протираю кожу у локтя. Получаю от Аманды трехмиллиметровый шприц, две иголки и одну ампулу.
– Эта с фильтром, – объясняет она, дотрагиваясь до одной иглы. – Жидкость лучше набирать ею, чтобы не поймать кусочек стекла. А для укола возьми другую. Понял?
– Вроде бы да. – Я вставляю в шприц иглу с фильтром, снимаю колпачок и ломаю горлышко стеклянной ампулы. – Выбирать все?
Лукас перевязывает свою руку и протирает салфеткой кожу.
– Да.
Я осторожно набираю в шприц содержимое ампулы и меняю иглу.
– Постучи по шприцу и выпусти чуточку жидкости. Ты ведь не хочешь ввести в сосудистую систему пузырьки воздуха?
Она снова показывает мне часы: 07:39…
07:38.
07:37.
Постукиваю пальцем по шприцу. Выдавливаю через иглу капельку химической смеси.
– Итак, я просто…
– Втыкаешь в вену под углом сорок пять градусов. Вводи иглу отверстием вверх. Понимаю, все сразу запомнить трудно. У тебя хорошо получается.
Адреналин уже шумит в крови, так что укола я почти не чувствую.
– Что дальше?
– Убедись, что попал в вену.
– Как я…
