– И это нечто…
– Суперпозиция.
– То есть мы пребываем сейчас в квантовом состоянии?
Я бросаю взгляд назад, в коридор. Потом вперед, во тьму.
Даже в тусклом свете фонарика заметно, что пространство обладает таким качеством, как рекурсивность – словно два зеркала смотрят одно в другое.
– Да, – отвечаю я. – Оно выглядит как коридор, но я думаю, что на самом деле это куб повторяет себя во всех возможных реальностях, имеющих общую точку в пространстве и времени.
– Как поперечный разрез?
– Вот именно. В квантовой механике существует понятие волновой функции, которая содержит в себе всю информацию о системе – до ее коллапса вследствие наблюдения. На мой взгляд, этот коридор есть способ визуализации мозгом содержания волновой функции, всех возможных последствий нашего суперпозиционного квантового состояния.
– И куда этот коридор ведет? – спрашивает Аманда. – Если мы пойдем по нему дальше, то где в конце концов окажемся?
– Он бесконечен, – говорю я, и ощущение чуда рассеивается, сменяясь ужасом.
Мы идем дальше, но ничего не происходит, ничего не меняется, и мы остаемся сами собой.
Двери, двери, двери… одна за другой… одна за другой.
– Мы миновали четыреста сорок дверей, – говорю я спустя какое-то время. – От двери до двери – двенадцать футов. Значит, мы прошли уже полную милю.
Моя спутница останавливается, сбрасывает с плеч рюкзак и садится на пол у стены. Я сажусь рядом. Между нами фонарь.
– А если Лейтон решит последовать за нами? – спрашиваю я.
– Он никогда этого не сделает, – качает головой Лукас.
– Почему?
– Потому что боится куба. Мы все боимся. Из тех, кто вошел в него, никто не вернулся. Кроме тебя. Поэтому-то Лейтон так хотел узнать, как у тебя это получилось.
– А что случилось с испытателями?
– Первым в куб вошел парень по имени Мэтью Снелл. Мы тогда совершенно не представляли, с чем имеем дело, так что инструкции он получил самые простые и четкие. Войти в куб. Закрыть дверь. Сесть. Сделать укол. Что бы ни случилось, что бы он там ни увидел, ему надлежало сидеть и ждать, пока действие состава не пройдет, а потом выйти в ангар. Даже если б Мэтью увидел это все, из куба он не вышел бы. Он бы с места не сдвинулся.
– Так что случилось?
– Через час Мэтью так и не появился, хотя его время вышло. Мы хотели открыть дверь, но боялись помешать тому, что могло там происходить. В общем, дверь открыли только спустя двадцать четыре часа.
– И куб оказался пустым.
– Точно. – В голубоватом свете фонаря Аманда выглядит усталой и даже изможденной. – Шагнуть в куб и принять состав – то же самое, что пройти через одностороннюю дверь. Возвратиться невозможно. Поэтому рисковать и преследовать нас никто не станет. Мы здесь одни. Что ты хочешь сделать?
– То же, что сделал бы на моем месте любой хороший ученый, – провести эксперимент. Открыть дверь и посмотреть, что получится.
– Для полной ясности: ты действительно не представляешь, что там, за этими дверьми?
– Нет.
Я помогаю Лукас подняться и закидываю за спину рюкзак. Во рту пересохло. Захватила ли моя спасительница воды?
Мы снова идем по коридору. Сказать по правде, я просто не решаюсь сделать выбор. Если возможность выбора бесконечна, то с точки зрения статистики сам выбор значит все и ничего. Каждый выбор – правильный. Каждый выбор – неверный.
Наконец я останавливаюсь и показываю на одну из дверей.
– Эта?
Аманда пожимает плечами.
– Давай.
Берусь за холодную металлическую ручку.
– Ампулы у нас, так? Потому что…
– Я проверила рюкзак, когда мы останавливались минуту назад.
Поворачиваю ручку, слышу, как отходит задвижка, и толкаю.
Дверь распахивается внутрь.
– Что там? – шепчет Лукас. – Что ты видишь?
– Пока ничего. Там тоже темно. Дай-ка мне… – Я беру у нее фонарь и только теперь замечаю, что мы снова стоим в кубе. – Смотри-ка, коридор исчез!
– Тебя это удивляет?
– Вообще-то, вполне логично. Среда за дверью взаимодействует с интерьером куба. Она дестабилизировала квантовое состояние.
