– Удивительно, что они вообще сдали нам комнату.
– Возможно, это говорит кое-что о качестве заведения, с которым мы имеем дело.
Я подхожу к окну, раздвигаю шторы.
Ранний вечер.
Дождь.
Красный отсвет неоновой вывески просачивается в комнату через окно.
Какой сегодня день? Какое число?
– Ванная твоя, – говорю я своей спутнице.
Она достает из пластикового пакета свою одежду, и через минуту я уже слышу звонкий плеск воды о керамическую плитку.
– Боже мой, Джейсон, тебе нужно принять ванну! Ты не представляешь, что это такое!
Я не хочу пачкать постель, поэтому сажусь на ковер возле батареи и, отдавшись исходящим от нее волнам тепла, смотрю в темнеющее за окном небо.
Воспользовавшись советом Аманды, наливаю полную ванну.
Капельки влаги бегут по стенам.
Тепло творит чудеса с моей несчастной поясницей.
Бреюсь. Вопрос идентичности снова не оставляет меня в покое.
Никакого профессора Джейсона Дессена, преподающего физику в Лейкмонт-колледже или каком-либо другом местном учебном заведении, здесь нет, но есть ли я где-то еще?
В другом городе.
В другой стране.
Может быть, с другой женщиной, под другим именем, на другой работе…
Если да и если я не учу физике студентов колледжа, а работаю механиком в автомастерской и лежу целыми днями под поломанными машинами, остаюсь ли я тем же человеком на некоем существенном, самом фундаментальном уровне?
И что это за уровень?
Если убрать все внешние атрибуты личности и образа жизни, то каковы те базовые компоненты, которые делают меня мной?
Через час я выхожу из ванной – впервые за несколько дней чистый, в джинсах, клетчатой рубашке на пуговицах и старых «тимберлендах». Ботинки на полразмера великоваты, но это неудобство компенсируют толстые шерстяные носки.
– Сойдет, – заключает Аманда, окинув меня критическим взглядом.
– Ты и сама неплохо выглядишь.
Ее наряд состоит из черных джинсов, ботинок, белой футболки и черной кожаной куртки, выдающей вредную привычку своего прежнего владельца запахом табачного дыма.
Лежа на кровати, она смотрит незнакомое мне телешоу, а потом поднимает голову.
– Знаешь, о чем я думаю?
– О чем?
– О бутылочке вина. О плотном обеде – чтоб гора еды. О десертах – всех, что только есть в меню. Это к тому, что такой голодной я не была со времен колледжа.
– Мультивселенская диета.
Аманда смеется, и слышать это приятно.
Минут двадцать мы гуляем под дождем – мне интересно, есть ли в этом мире хотя бы один из моих любимых ресторанов.
Один есть, и я радуюсь, словно встретил друга в чужом городе.
Уютное, хипстерское местечко – отзвук старой чикагской гостиницы.
Столика приходится ждать, и мы топчемся в баре, пока в дальнем углу, у забрызганного дождем окна, не освобождается пара стульев.
Садимся. Заказываем коктейли.
Потом вино.
Тарелочки все прибывают и прибывают.
Ловим кайф от выпивки, и разговор вертится по большей части на близких моменту темах.
О еде.
О том, как хорошо в тепле и под крышей.
А о кубе никто даже не вспоминает.
Аманда говорит, что я выгляжу как лесоруб.
Я говорю, что она смахивает на подружку какого-нибудь байкера.
