Вижу себя. Я выхожу из передней двери дома, быстро спускаюсь по ступенькам на тротуар и направляюсь к станции метро, где сяду на поезд, идущий по пурпурной линии до кампуса Лейкмонт-колледжа в Эванстоне. На голове у меня наушники с системой шумоподавления. Скорее всего, я слушаю какой-нибудь подкаст – научную лекцию или очередной выпуск «Этой американской жизни».
Судя по дате на первой странице «Трибьюн», сегодня 30 октября: с того вечера, когда меня под угрозой оружия захватили и вышвырнули из моего собственного мира, прошел почти месяц.
Иногда кажется, что я уже годы путешествую в кубе.
Я даже не знаю, в скольких Чикаго мы успели побывать.
Все начинает смешиваться.
Этот Чикаго – самый близкий к настоящему, самый похожий, но все же не мой. Чарли ходит в чартерную школу, а Дэниела работает графическим дизайнером. Фрилансером.
Сидя здесь, я прихожу к выводу, что всегда воспринимал рождение Чарли и решение строить жизнь с Дэниелой как некое поворотное событие, развернувшее траекторию нашего движения в сторону от успешной карьеры.
Но такой взгляд есть упрощение.
Да, Джейсон-2 ушел от Дэниелы и Чарли и впоследствии совершил научный прорыв. Но миллион других Джейсонов поступили так же – и не изобрели ничего.
Во множестве миров я бросил Дэниелу, и однако же мы так ничего и не достигли в карьерном плане.
Есть и такие, где мы оба поднялись на некий скромный уровень успеха, но ничего выдающегося не совершили.
С другой стороны, в каких-то мирах мы остались вместе, и у нас родился Чарли, но дальше ничего близкого к идеалу не произросло.
Где-то наши отношения пошли на спад.
Где-то я решил уйти из семьи.
Где-то так поступила Дэниела.
Где-то мы сохранили подобие единства, мучаясь и страдая ради сына.
Если я представляю собой вершину семейного успеха для всех Джейсонов Дессенов, то Джейсон-2 олицетворяет кульминацию успеха профессионального и креативного. Мы – противоположные полюса одного и того же человека, и я не думаю, что Джейсон-2 случайно выбрал из бесконечного множества именно мою жизнь.
Добившись полного профессионального успеха, он потерпел такой же крах в семейной жизни, как и я в научной.
Все указывает на то, что моя личность не парная.
Она – многогранная.
И, может быть, пора прекратить терзаться из-за непринятых решений, потому что невыбранная дорога – это не просто инверсия того, кто я есть. Это бесконечно ветвящаяся система, представляющая все варианты моей жизни между крайностями, мной и Джейсоном-2.
Опускаю руку в карман и достаю мобильный телефон с предоплаченной сим-картой, обошедшийся в 50 долларов. На эти деньги мы с Амандой могли бы протянуть целый день или снять номер на еще одну ночь в каком-нибудь дешевом мотеле.
Разворачиваю смятую страницу, вырванную из телефонного справочника чикагского метро и набираю обведенный кружком номер из раздела на «Д».
От моего почти родного дома почему-то веет жутким одиночеством.
С того места, где я сижу, мне видна комната второго этажа, по всей видимости, служащая Дэниеле офисом. Жалюзи на ее окнах подняты. Дэниела сидит спиной ко мне перед огромным монитором.
Я вижу, как она поднимает трубку беспроводного телефона и смотрит на дисплей.
Номер ей неизвестен.
Пожалуйста, ответь.
Дэниела откладывает телефон.
Мой голос произносит: «Вы позвонили Дессенам. Мы не можем ответить, но если вы…»
Я даю отбой еще до сигнала.
Звоню еще раз.
Теперь Дэниела отвечает еще до второго звонка:
– Алло?
В первую секунду я ничего не говорю.
Как будто онемел.
– Алло? – повторяет моя жена.
– Привет.
– Джейсон?
– Да.
