– Тише, я знаю. Тогда идем так.
– Как так?
Никита повернул влево и зашагал по аллее между могил параллельно улице Сергея Макеева, стараясь не углубляться на территорию кладбища. Как-то гадко ему было от мысли, что придется нарушить вечный покой этого места сомнительными экспериментами. И потому дозорный почти инстинктивно старался держаться ближе к дороге.
Оборотень семенил рядом.
– Как так? – повторил он.
– Как есть. На первом слое разберемся с Темными обличьями.
– Сходи один, а я покараулю? – предложил трусоватый Малявин. – За забором.
– Угу. Ты идешь первым!
Никита был категоричен. Он не собирался оставлять за спиной оборотня, пусть даже раздавленного животным страхом перед тотемом и моральными терзаниями по поводу разрушенной карьеры. Алексей нервно вздохнул, раздувая ноздри, и мотнул головой.
– Там что-то есть. Что-то Темное шевелится, – прошептал он и начал медленно раздеваться на ледяном ветру. – Может, не пойдем?
– Где там?
Свет фар проехавшей машины выхватил из темноты мраморную фигуру печального ангела, какой-то не то склеп, не то склад инвентаря, скользнул по оградам, по граниту памятников, и кладбище снова погрузилось во мрак.
– В Сумраке.
– Ах, в Сумраке? – саркастически переспросил Сурнин. – Вот сейчас и проверим. Давай входи, я за тобой!
Темному не верь? А вот и не угадали! Иногда лучше Темному не просто верить, а еще и внимательно слушать, что он говорит. Ночь – его стихия, она раскрывает Темному Иному свои секреты куда охотнее, чем Светлому дозорному.
Алексей растворился в тени, перейдя в иную реальность, Никита шагнул следом. Мартовская ночь с черными прогалинами асфальта и осевшими сугробами, с заледеневшими дорожками, холодными звездами в разрывах туч и растущей луной осталась где-то далеко-далеко. В мире людей, где призрачный свет, стремясь, как встарь, коснуться могил на погосте, безнадежно растворялся в электрическом зареве.
На первом слое Сумрака Ваганьковское кладбище предстало перед глазами смазанной холмистой равниной, простиравшейся под приспущенным небом. Среди серых холмов ярко горели две ауры. Одна из них – человеческая, лучилась странной смесью восторга и страха, тускло вспыхивала красным – все реже и реже, точно гаснущий маяк. Вторая принадлежала Темному Иному.
Судя по тому, как часто Никита стал встречаться с нежитью в дозоре, расплодилось ее в столице за последнее время видимо-невидимо.
– Вампир! – прошептал Малявин.
– Жди здесь, не вздумай удрать! – крикнул ему Сурнин, бросившись вперед.
Кровосос дернул окровавленной мордой и выпустил из рук тело девушки, с тихим вслипыванием сползшее к его ногам.
Густой Темный всплеск. В глазах Никиты запрыгали черные кляксы, подобно тому, как в яркий солнечный день прыгают солнечные зайчики. Он даже не сразу нашел свою тень, чтобы продавить ее и не упустить вампира, удравшего на второй слой.
– Стоять! Ночной Дозор!
Наверху остались оборотень и окровавленная жертва. Испуганно выпрямившись при виде незваных гостей, вампир порвал ей горло. Как раз сейчас Сумрак пьет остатки ее невеликих человеческих сил, подгоняя надвигающуюся смерть. А оборотень Алексей Малявин перекидывается, подчиняясь Темной природе, подступающему голоду и суровым сумеречным законам. Из прокушенной артерии у девчонки бьет кровь, дразня зверя самым желанным запахом на свете, и до обессиленной жертвы ему остается два-три волчьих прыжка… Если он успеет – девушке даже вампиршей не жить.
Сколько времени отведено дозорному на решение вечной задачи: одна спасенная жизнь или множество? Упустить вампира и заняться девчонкой – обречь на гибель десятки невинных людей, до которых рано или поздно доберется этот незарегистрированный гастролер.
Пуститься сейчас в погоню за вампиром, упокоить его, спасти их всех? Но за это время его невинная жертва на первом слое Сумрака истечет кровью, и ее мумифицированное тело вышвырнет в реальный мир. Или не вышвырнет. Успел ее инициировать вампир или не успел – в любом случае оборотень, капая слюной с клыков, последует за ней. Как бы хорошо ни кормили его Темные на прошлой неделе, как бы ни была печальна история актера, не по своей воле потерявшего человеческий облик, раненая жертва неминуемо разбудит в нем зверский аппетит.
Вампир разворачивал крылья, стоя в Темном ореоле, словно в полупрозрачном коконе. Скрюченные пальцы распрямлялись, демонстрируя изогнутые когти, отточенные Тьмой. Тело, скованное холодом перехода на второй слой, стремительно выпрямлялось, набирало массу, укрывая перекрученные ребра серой броней из переплетения кожи и мышц.
Никита вывалился следом. Как и ожидалось, не было у заезжего кровососа регистрационной печати! Никогда эта трехстолетняя тварь не следовала правилам и не собиралась. Доигрался дозорный Сурнин в героя-одиночку.
«Серый молебен» отпадал. Наверху кладбище, еще неизвестно, какая легальная нежить, согласованная с Ночным Дозором, там квартирует, чтоб не сказать проживает. Какие ритуалы планируют этой ночью законопослушные Темные маги и волшебницы, какие лицензированные запасы снадобий хранят в пустующих урнах колумбария, кто бродит
