Старые бетонные столбы, установленные вдоль кладбищенской аллеи, заканчивались слепыми отрезками железных прутьев. Фонари здесь были вроде и ни к чему, но этой ночью ядовито-белые магические огни вспыхнули на слепых столбах почти праздничным освещением. Кладбище залил рассеянный свет, от оград и гранитных плит протянулись черные тени.
– Саша, вампир! Без печати! Гастролер… – прохрипел Сурнин, чувствуя, как ослабли под руками стальные мышцы оборотня, и зверь, прерывисто дыша, осел на задние лапы. – Он опасен, крови под завязку… нажрался… Возьмите его…
– Я понял, за мной!
Вездесущий Саша Спешилов ударил знаком Силы вслед кровососу, бросившемуся наутек. Мимо Никиты и оборотня промчался в белом сиянии боевой маг Володя Меркушев и нырнул в тень, уходя в Сумрак вслед за Саньком. Потом пришла боль, Никита попытался встать, схватился рукой за живот и упал на четвереньки, уткнувшись в горячий бок волка.
– Пошли отсюда, дозорный! – прорычал Алексей Малявин. – Сейчас на меня еще девчонку повесят!
Никита что-то нечленораздельно простонал в ответ.
– И тебя!
Над ухом лязгнули клыки. Оборотень цапнул Светлого дозорного за шиворот и как куклу потащил прочь, через хозяйственный двор, на улицу, проломив забор и не обращая внимания на слабые попытки жертвы вырваться. Не выпуская добычи, он выскочил на проезжую часть, пустую в глухой ночной час, разжал челюсти и завертел головой.
Такси появилось как по волшебству. Машина остановилась рядом с ощерившимся волком и окровавленным мужчиной, корчившимся на асфальте. Раздувшись от гордости, на переднем сиденье рядом с водителем сидел Вовка Светлов. Он все-таки не смог противостоять искушению настоящего ночного приключения. Как тут устоишь? Еще несколько дней назад он был подслеповатым неудачником, у которого из всех земных благ имелась только комната в московской коммуналке. И личный враг Ленька, благополучный до тошноты. Но избрав путь Князя Тьмы, Вовка приобрел нечеловеческие способности, которые не терпелось проверить в деле. Он слышал ночь и видел, как днем, он чуял зверье, крадущееся в темноте, улавливал каждый шорох и всей кожей впитывал ласкающий холодок лунных лучей. При регистрации в Дневном Дозоре ему выдали бонусный пакетик донорской крови, ее вкус наливал тело Иной жизнью, а разум – чувством вседозволенности. И он, конечно, был самым благородным из злодеев! Только чересчур любопытным, непоседливым и совсем неопытным. Это Никиту и спасло.
– Грузи! – прорычал Малявин.
– Стой… – Никита вцепился в густую шерсть оборотня и приподнялся, стараясь дотянуться до уха. – Что… ты… видел? – прошептал он.
– Много волков. Черно-белых, – пролаял Малявин и передернул шкурой.
– А… Сумрак…
– Исчез вместе с ними. Грузи! – снова рявкнул оборотень и стряхнул с шеи руку Светлого дозорного. – Умрет – мы виноваты будем! Меня Светлые рядом с ним видели.
– Не умрет. Я знаю, что делать!
Вовка затащил Сурнина, потерявшего сознание, на заднее сиденье, заскочил в машину рядом с водителем, такси рвануло с места. Сзади огромными прыжками понесся косматый оборотень. Он появлялся в зеркалах заднего вида то справа, то слева, до тех пор, пока не запрыгнул в открытый кузов какого-то фургончика, ехавшего в том же направлении. Так они и проделали большую часть пути до дома Алевтины Терентьевны. Других Темных целителей новоиспеченный вампир Владимир Светлов просто не знал. А чтобы тащить раненого Светлого Иного в офис Ночного Дозора… на это у него благородства натуры не хватило. При таком раскладе Вовка рисковал мгновенно превратиться из значимой фигуры в нашкодившего щенка, сунувшего нос не в свое дело.
По прокуренному подъезду Темные Иные шли шумно. Алексей Малявин, находившийся последнее время в состоянии перманентного стресса, от расстройства сожрал тощего кота, прикорнувшего на подоконнике. Лишайный доходяга при виде процессии заорал во всю ивановскую, взлетел на форточку. Оборотень запрыгнул на подоконник, с грохотом смахнув цветочный горшок, смял лапой консервную банку с окурками, щелкнул челюстями и перекусил бедолагу пополам вместе с частью оконной рамы. Раздался треск и звон стекла. Испуганный Малявин подавился, грохнулся обратно в подъезд и, отплевываясь от занозистой деревяшки, скатился вниз на один лестничный пролет.
– Ну, ты, придурок, тише! Иди сюда, помоги мне! – зашипел Светлов.
От вида свежей крови у него шумело в ушах, сладко ломило все тело, и лезли изо рта клыки. Он выпустил Светлого дозорного, мешком свалившегося к ногам, испуганно отскочил и жадно облизал руки, испачканные в его крови. В конце концов, он же принял сторону! Одним Светлым магом меньше – и мир Иных станет чище, а кровь – доступнее…
Когда Алевтина Терентьевна распахнула дверь на шум, ее глазам предстало весьма необычное зрелище. На лестничной площадке стоял оборотень-волк и тяжело дышал открытым ртом. К его морде прилипли рыжие клочья, в свалявшейся шерсти блестели мелкие осколки стекла и окурки, а между клыками застрял ржавый изогнутый гвоздь. С его спины сползал на пол окровавленный Светлый дозорный, который давеча притащил к ведьме в дом молодого глупого вампирчика. Сам вампир стоял рядом и придерживал Светлого за плечо. Он горбился, облизывался и все ниже и ниже склонялся к шее Светлого Иного, почти касаясь ее клыками.
– Ты, касатик, клыки-то втяни, – посоветовала ведьма, осмотрев добрых молодцев, топтавшихся на пороге.
Вовка нервно дернул головой и нехотя выпрямился.
– Зачем пожаловали? Мне кровь Светлого без надобности, печень и гусиная сгодится, а зубы толченые я сама найду. – В голосе старухи звучала неприкрытая насмешка.
– Здрасьте, Алевтина Терентьевна… А ему помочь сможете? – тихо и почти виновато спросил Вовка, очнувшийся от кровавых видений, и придержал сползавшего
