– Так вы боитесь мутантов? – усмехнулся Эдэр. – Думаете, если они будут жить, все полетит к чертям? – гигант расхохотался во весь голос, но потом посерьезнел. – Идиоты! Вас и в этом обманывали жрецы! А вы уши развесили. Я еще пацаном был, когда задумался, почему духи не карают животных-мутантов. Почему позволяют им жить? А ведь лес кишит ими…
– То животные, – перебил Сём.
– В последнем рейде против разбойников мы видели человека, – сверкнул глазами Эдэр, – мутанта с третьей рукой.
– И он ей чертовски ловко управлялся. И так же ловко раскроил головы нашим. Помнишь, Никол? Мы не смогли его догнать. Значит, он продолжает топтать землю. И что, уже наступил конец света? – угрюмо вставил Грэг.
Стражники замолчали, не зная, что сказать.
– А чужую наложницу украли зачем? У вас своих две! – возмущенно выкрикнул длинный Никол, пытаясь освободиться от копья.
– Будь ты проклят, Эдэр, – простонал кто-то из раненых.
– Сволочь жадная… – вторил ему сиплый голос из кустов.
– Я не крал, – покраснел Эдэр. – У степницы есть дар – оживлять прошлые устройства. Я посчитал, что он может пойти на пользу глоссам. Всем глоссам. Если б я не спрятал ее, она была бы уже мертва.
– Мы хотели разобраться, как использовать ее способности для развития общества. Ради прогресса, – робко встрял Тим.
– Зачем он нам? – полусогнутый Шарон поднялся с земли, неистово расчесывая покрасневшие руки.
– Не вечно же глоссам ковыряться в руинах! Надо и самим что-то делать, новое придумывать. Неужели у всех нас только и хватит мозгов на то, чтобы выращивать овощи и перешивать полусгнившие тряпки? – заявил Эдэр.
– У глоссов есть озеро и оружие. Мы всегда будем богаты! – возразил Шарон. – Пусть степняки или химичи ломают мозг, как заработать больше…
– Кому-то этого может и достаточно. Но не мне.
– Говорите, Эдэр! – крикнул Сём.
– Благодаря дару степницы мы выяснили, как использовать ненужные на вид безделушки, – с жаром произнес Эдэр, – многое из книг прошлых людей стало ясно, и чтобы…
– Это тоже приведет к гневу духов! – оборвали его. – Читать духами не велено! Это приведет к концу света!
– Нет, – решительно мотнул головой гигант. – Я умею читать больше пяти лет. Тим читает. А еще на языке прошлых людей читает командо. И казначей. И даже самый младший из помощников жреца.
– Командо?! – обалдело пронеслось в воздухе. – Это невозможно. Как так? Почему?!
– Вас обманывают не только в этом! Вами играют. И я не знаю, зачем, – Эдэр выдержал паузу, глядя на лица стражников.
Тим тоже всматривался в них, выискивая понимание. Судя по глазам, что-то начало доходить до воинов, хотя не до всех.
Эдэр сделал шаг вперед:
– Я пришел расспросить жреца, на кой глоссам втирали эти байки. Все, кто способен, и кому не все равно, как жить, валяйте со мной… Хотя можете и дальше заплетать в косы лапшу с ушей. А с меня хватит!
Эдэр гордо посмотрел на еще вчера «свой народ». Сём и Никол, Грэг и Шарон всем видом выказали готовность припереть жреца к стенке. И было ясно, что удел остальных – зализывать раны, мечтать о мести и сыпать проклятиями, валяясь в залитой кровью траве.
– Мы пойдем. И я. И я… Чего ждем? – говорили стражники.
Испытывая желание сжаться и стать меньше под тяжестью неприязненных взглядов, Тим придвинулся ближе к другу и на всякий случай запасся копьем из травы и парой кинжалов – по одному в каждое щупальце. Хотя если кто-то ударит в спину, вряд ли поможет…
Первые лучи солнца отразились на почти гладкой скале, которую венчала желтая полоска ровного, как стол, плато. Полы жреческого дома затряслись под тяжелой поступью ищущих правду мужчин. Они шли из комнаты в комнату, пинали двери, заглядывая в каждый угол. Ни жреца, ни его помощников здесь не было, хотя каждый из дозора готов был поклясться, что дом они не покидали… Что за чертовщина?!
Я подергала ручку двери. Заперта. Подошла к следующей. Она распахнулась, и в коридор выплыл тот самый толстяк. При свете он оказался совсем низкорослым, да к тому же прыщавым. Короткие сальные волосенки торчали над красноватой физиономией, как шерсть облезлого зайцекота. Увидев меня, толстяк замер с куском чего-то явно мясного между двух лепешек, глаза его расширились, а из набитого рта вы-рвалось:
– Таки хердабо-о-ол[6]…
– Ч-ч-чего?! – раздалось из глубины комнаты.
Толстяк попятился, неуклюже развернулся, чтобы захлопнуть дверь, но не тут-то было. Я со злорадством пустила разряд прямо в обтянутый комбинезоном зад. Как и собиралась. Промахнуться не вышло бы. Толстяк подскочил, взвыв, и тут же шлепнулся на четвереньки, потому что я от души лягнула его. Не удержалась.
– Не трогайте меня! Не трогайте! – верещал он, отползая на карачках.
Я скривилась – так он был жалок.
– Д-да она не п-понимает! – вскрикнул плюгавый молоденький жрец, шмыгнув к увитым цветными веревками железным коробкам от мерцающего стола. В воздухе над ним
