точнее, ее головорезы прогадили: ведь единственное, что должен сделать убийца, – умертвить намеченную жертву. А теперь она видит, что план запорот, и посылает тебя сюда как искупительную жертву? И я должна поверить, что ее войска принялись бесчинствовать совершенно случайно, что только волею случая они оказались в Курске, а не на любой другой из тысячи имперских окраин? Она что, принимает меня за полную идиотку?
– Нет, – терпеливо возразила Портолес. – Она так не думает. Она ведь тоже не настолько глупа, согласитесь. С вами и с вашими людьми случилось ужасное, и теперь вы делаете то, чего ждал бы от вас любой. А учитывая вашу с королевой историю, становится ясно, что вы бы заподозрили ее, даже явись в деревню вообще не имперские солдаты.
– Нашу историю? – подняла бровь София. – Даже после бойни в Курске я никому не рассказывала, что произошло между нами. Должна ли я понимать это так, что она нарушила все клятвы, которые мы принесли друг другу?
Чтоб демоны побрали многоножек и их снотворную братию! Портолес уже почти все испортила. Именно поэтому она отговаривала королеву ее посылать: демонский язык всегда норовит подвести. Она прикусила зловредную штуковину, прежде чем попробовать еще раз.
– Учитывая тяжесть совершенного против вас преступления и важность моей миссии, она решила, что мне необходимо знать все, чтобы вы, если вовремя вас найду, не усомнились, что меня послала именно она и я обладаю теми полномочиями, о которых заявляю. Если бы я действовала от имени кого-то еще, я бы не понимала, что творю. Я – ее страховка от всякого обмана.
Теперь София слушала, впервые по-настоящему внимала.
– Тогда докажи это.
– Доказать что? – Портолес не тянула время, она и вправду не знала, что еще сказать, чтобы убедить эту женщину.
– Расскажи всю историю, или, точнее, ту версию, которую поведала тебе она. Уверена, тогда-то мы и узнаем убедительную причину не обвинять ее во всех грехах.
– Если настаиваете, госпожа София. – Гнусное любопытство, вечно терзавшее сердце Портолес, запело от восторга: возможно, она получит от Софии подтверждение самой тайной песни королевы. – Королева Индсорит была младшей дочерью мелкого дворянина при джуниусианском дворе, когда вы убили короля Калдруута и захватили Сердоликовую корону. Первым декретом Кобальтовая Королева повелела распределить богатства империи между простолюдинами, и Джуниус был первым, кто восстал. В его провинцию, как и во все, которые отказались вас признать, незамедлительно отправились войска. Те члены семьи Индсорит, что пережили усмирение, не долго протянули в Кетцерельских трудовых лагерях, куда вы их сослали. Только когда последние родственники погибли в оковах, королеве удалось сбежать, и она пришла в Диадему с плохо продуманным планом убить вас.
– Она сказала «плохо продуманный»? – София впервые улыбнулась. – Ну, пожалуй, таким он и был.
– Ее схватили еще до того, как она добралась до второго этажа замка, но вы не подвергли ее публичной казни, а велели привести в тронный зал. Тогда у вас и случилась тайная аудиенция. – Портолес подождала, считая, что этого должно хватить, но София знаком велела продолжать, достала изогнутую черную трубку и принялась ее разжигать. – Она сказала, вы выглядели… усталой. Спросили, что она собиралась делать, не имея ничего, кроме меча и гнева, и она поведала о судьбе своих родственников. Не ради прощения, а чтобы ее услышали хоть раз, перед смертью. Все, даже имперская дворянка, признавали, что ваши реформы продиктованы желанием помочь людям, но уйма невинных людей заплатила за это непомерную цену. Вместо того чтобы родиться под несчастливой звездой фермеров и всю жизнь выращивать репу, они родились под несчастливой звездой дворян, землевладельцев и церковников.
– Твоя церковь, сестра, была тогда такой же порочной, как сейчас. – София дохнула дымом на Портолес. – Я жалею только, что послушалась своих советников и не предала мечу ваших священников всех до единого. Они уверяли, что Цепь облегчит переход к эгалитарной империи, но эти чернорясые стервятники сговорились с торговцами и дворянами, чтобы мешать мне на каждом шагу. Это мое главное упущение – что перед уходом я не сровняла с землей все дома Цепи. Но продолжай, пожалуйста, ты рассказываешь интересно.
– Так вот… – Неудивительно, что церковь объявила вне закона даже упоминание имени этой женщины. – После того как она рассказала свою историю, вы прочитали ей лекцию о трудностях управления всякой страной, не говоря уже об этой, так отчаянно нуждавшейся в переменах. Она ответила оскорблением: что-то насчет того, что Самоту будет нелегко найти правителя похуже вас. Вот тогда, сказала она, ваше отношение резко изменилось и вы ее вызвали на дуэль. А прочее – это прочее, но вы должны поверить, что она никогда, ни за что не отплатила бы за…
– Дуэль! – рявкнула София. – Что она сказала о ней? Я велела тебе повторить все.
– Прошу простить, – ответила Портолес, задыхаясь в заполнившем палатку ядреном дыму. – Вы сказали… что исполните ее желание, как настоящий демон, и сняли с нее цепи. Вы приказали ей продолжить поединок, но предупредили, что он закончится только смертью или ссылкой. Потом вы сражались в тронном зале, за которым открывалась пропасть.
– Да, и что было дальше? – София подалась вперед.
Эта женщина была даже большей гордячкой, чем Портолес: она хотела оживить картину, вновь пережить свою победу, слушая рассказ боевой монахини.
– Вы победили… Извините, у меня нет слов для описания блестящего приема, которым вы ее повалили. Но после, когда Индсорит лежала обезоруженная на полу, ожидая, что вы поразите ее молотом в сердце или просто пинком отправите вниз, чтобы она в назидание всем упала на Диадему, вы бросили оружие. Подняли ее. Возложили корону ей на голову и объяснили замысел. Она приняла ваши условия, даже если неправильно их поняла, и, поскольку вы вышли победительницей, Индсорит была обязана им подчиниться.
Этого уж точно хватит… но, видимо, нет. София ждала, хищно улыбаясь с желтым костяным мундштуком в зубах. Портолес завершила историю цветистым и льстивым
