– Меня затошнит.
– Не открывай глаза, и все будет в порядке.
Я прикусила губу, борясь с паникой.
Он наклонился ко мне, поцеловал в макушку и застонал. Я озадаченно взглянула на него.
– В дождь ты пахнешь еще приятнее, – объяснил он.
– Это хорошо или плохо? – осторожно спросила я.
Он вздохнул.
– И то, и другое, как всегда.
Я не понимала, как он находит путь среди мглы и ливня, но каким-то чудом он не пропустил поворот с шоссе на проселочную дорогу, больше напоминающую горную тропу. Разговор прекратился сам собой: сиденье подо мной скакало, как отбойный молоток. Но Эдварду, похоже, нравилась такая езда: всю дорогу он широко ухмылялся.
А потом тропа внезапно кончилась, с трех сторон от джипа зеленой стеной высился лес. Дождь сменился тихой моросью и утихал с каждой секундой, в тучах появились просветы.
– Извини, Белла, дальше придется идти пешком.
– Знаешь, что? Я просто подожду здесь.
– Куда подевалась твоя храбрость? Сегодня утром ты держалась молодцом.
– Я еще слишком хорошо помню прошлый раз.
Неужели это было только вчера?
Он молнией обежал машину, распахнул дверцу с моей стороны и принялся выпутывать меня из ремней.
– Я сама, а ты иди пока, – запротестовала я.
– Хм… – задумался он, заканчивая возиться с ремнями. – Похоже, придется влезть в твою память.
Я опомниться не успела, как он вытащил меня из джипа и поставил на землю. От дождя остался лишь сырой туман, Элис не ошиблась.
– Влезть в мою память? – нервно переспросила я.
– Вроде того, – он смотрел на меня пристально и настороженно, но его глаза смеялись. Он уперся ладонями в джип по обе стороны от моей головы, подался вперед, вынуждая меня вжаться спиной в дверцу. Потом придвинулся еще ближе, так что его лицо оказалось в нескольких сантиметрах от моего. Я не могла пошевелиться.
– А теперь, – выдохнул он, и от одного его запаха мои мысли перепутались, – скажи, чего именно ты боишься?
– Ну, что… врежусь в дерево… – я судорожно сглотнула, – …и умру. И что меня стошнит.
Он с трудом подавил улыбку, потом склонил голову и легко дотронулся холодными губами до впадинки в основании моей шеи.
– Все еще боишься? – пробормотал он, касаясь губами моей кожи.
– Да, – я попыталась сосредоточиться. – Боюсь удара о дерево и тошноты.
Он провел носом по моей шее до подбородка. Его холодное дыхание покалывало кожу.
– А теперь? – прошептал он мне в щеку.
– Деревья… – выговорила я, – меня укачает…
Он поднял голову и поцеловал меня в закрытые глаза.
– Белла, ты ведь на самом деле не думаешь, что я врежусь в дерево?
– Ты – нет, а я могу, – возразила я, но без особой уверенности, и Эдвард почуял легкую победу.
Он медленно прошелся поцелуями по моей щеке и остановился возле краешка рта.
– Неужели я позволю какому-то дереву причинить тебе вред? – Его губы порхнули по моей дрожащей нижней губе.
– Нет… – отозвалась я. Помнится, у меня была и вторая отговорка, но она вылетела из головы.
– Вот видишь, – дотрагиваясь губами до моих губ, заключил он. – Бояться нечего, правда?
– Нечего, – вздохнула я и сдалась.
Почти грубо он сжал мое лицо в ладонях и поцеловал меня по-настоящему, сминая неподатливыми губами мои губы.
Оправдать собственное поведение мне было нечем, к этому времени я должна была уяснить правила. Но это не помешало мне отозваться на его поцелуй точно так же, как в прошлый раз. Вместо того, чтобы стоять смирно и неподвижно, я крепко обвила обеими руками его шею и вдруг словно срослась с его каменной фигурой, вздохнула и приоткрыла губы.
Он отшатнулся, без труда разомкнув мои объятия.
– Проклятье, Белла! – вскричал он. – Клянусь, ты сведешь меня в могилу!
Я наклонилась, упираясь ладонями в собственные колени.
– Тебя же ничем не убьешь, – пробормотала я, пытаясь отдышаться.
– Вот и я так думал, пока не встретил тебя. А теперь пойдем отсюда, пока я не наделал глупостей, – огрызнулся он.
